Например, когда предсказание «счастья» достигает высших уровней зрительной системы, это предсказание может распаковаться в подробности внешнего вида дяди Кевина, скажем, смотрит ли он на вас или от вас, или какая на нем одежда. Такие подробности сами являются предсказаниями, основанными на вероятностях (например, дядя Кевин никогда не носит клетчатый плед), так что ваш мозг может сравнить симуляцию с фактическим входным сенсорным сигналом, вычислить и устранить любые ошибки прогноза. Такое устранение происходит не за один шаг, а посредством миллионов кусочков (как прогностические петли, описанные в главе 4). Каждая визуальная деталь, в свою очередь, распаковывается в еще более подробные предсказания, например по цветам, текстуре ткани и так далее, каждое из которых включает еще больше прогностических петель, каскады и распаковки. Этот каскад заканчивается в первичной зрительной коре, которая представляет ваши зрительные понятия низшего уровня в вихре вечно меняющихся линий и краев.
Каскад начинается повсеместно в рамках нашей старой знакомой интероцептивной системы
[273]. Там в вашем мозге конструируются мультисенсорные сводки. Каскады заканчиваются в первичных сенсорных зонах, где представлены мельчайшие подробности вашего опыта — не только для зрения, как в нашем примере, но также для звуков, касаний, интероцепции и прочих чувств.
Если один каскад предсказаний объясняет поступающий сенсорный сигнал — перед вами действительно дядя Кевин, его волосы забраны назад определенным образом, на нем определенная рубашка, его голос звучит определенным образом, ваше тело в определенном положении, и так далее, — то вы сконструировали случай «счастья», имеющий отношение к чувству, связанному с друзьями. То есть весь каскад — это случай понятия «счастье», поскольку вы увидели своего дядю. Вы ощущаете счастье.
Такой каскад раскрывает нейронные основания некоторых утверждений, которые я делала раньше в книге. Во-первых, ваш каскад предсказаний объясняет, почему опыт (например, счастье) ощущается инициированным, а не сконструированным. Вы симулируете случай «счастья» еще до того, как категоризация завершена. Ваш мозг готовится осуществить движения на лице и теле до того, как у вас есть ощущение способности действовать, и он предсказывает входной сенсорный сигнал до его появления. Поэтому эмоции кажутся «случающимися с вами», хотя на деле ваш мозг активно конструирует опыт, контролируемый обстановкой в мире и состоянием вашего тела
[274].
Во-вторых, каскад объясняет мое утверждение из главы 4, что каждая мысль, воспоминание, эмоция или восприятие, которое вы конструируете в своей жизни, включает что-нибудь о состоянии вашего тела. Эти каскады запускает ваша интероцептивная система, которая управляет ресурсами тела. Каждое сделанное вами предсказание и каждая выполненная вашим мозгом категоризация всегда соотносится с деятельностью вашего сердца и легких, вашим обменом веществ, вашей иммунной функцией и прочими системами, которые вносят свой вклад в бюджет тела.
В-третьих, каскад также раскрывает нейронные преимущества высокой эмоциональной гранулярности — описанного в главе 1 явления конструирования более точного эмоционального опыта. Когда ваш мозг конструирует множество случаев «счастья» при виде дяди Кевина, он должен определить, какой из них лучше всего напоминает имеющийся входной сенсорный сигнал и который станет выигрывающим случаем. Это большая работа для мозга, требующая определенных метаболических затрат. Однако представьте, что в языке для выражения привязанности к близкому другу есть более конкретное слово, чем «счастье», например такое, как корейское слово чжонг
. Вашему мозгу потребовалось бы меньше усилий, чтобы сконструировать такое более точное понятие. Более того, если бы у вас было специальное слово для «счастья от ощущения близости со своим дядей Кевином», ваш мозг был бы еще эффективнее при определении выигрывающего случая. Наоборот, если бы вы конструировали очень широкое понятие «приятное ощущение», а не «счастье», вашему мозгу пришлось бы труднее. Точность ведет к эффективности; это биологическая плата за повышенную эмоциональную гранулярность
[275].
В итоге мы наблюдаем в мозге действующее популяционное мышление, поскольку многочисленные прогнозы в данный момент создают какое-то понятие. Вы не конструируете всего лишь один случай «счастья», который испытываете. Вы конструируете огромное множество прогнозов, каждый из которых имеет собственный каскад. Это множество и есть понятие. Оно не представляет общую сумму того, что вы знаете о счастье, это просто сводки того, что соответствует вашей цели — встрече с другом — в сходной ситуации. В другой связанной со счастьем ситуации, например получение подарка или слушание любимой песни, ваша интероцептивная система запустила бы совершенно другие сводки (и каскады), представляющие «счастье» в тот момент. Такие динамические конструкции — еще один пример эффективности в мозге.
Ученым с некоторых пор известно, что прошлое знание, встроенное в соединения мозга, создает симулируемый опыт будущего, например воображение. Другие ученые сосредоточены на том, как это знание создает опыт настоящего момента. Нобелевский лауреат и нейрофизиолог Джералд Эдельман называл ваш опыт «вспомненным настоящим». Сегодня, благодаря прогрессу нейронаук, мы можем сказать, что Эдельман был прав. Любой случай понятия как цельное состояние мозга — это предвосхищающая догадка о том, как вам следует действовать в настоящий момент и что означают ваши ощущения
[276].
