Но вы, возможно, предпочли бы непосредственное воздействие тепла на ванну, как в «Волшебном нагревателе» Дефриза, который с помощью недорогого газа нагревал ванну за шесть минут — но только представьте себе лужицу расплавленного металла и сильный взрыв. Так вели себя эти ужасные штуковины, справедливо прозванные «гейзерами» — столь же непредсказуемо и бесконтрольно, нередко опаляя брови смельчакам. Для них требовались: (1) комната без сквозняков, которые могли бы погасить — и часто гасили — спичку, подносимую к запалу; (2) присутствие духа, чтобы в роковой момент выключить газ; (3) крепкие нервы; и (4) непреодолимое желание принять горячую ванну здесь и сейчас, а не позже и где-нибудь в другом месте — при этом вы должны были быть соответствующим образом одеты, чтобы наконец-то принять вожделенную ванну.
Возможно, холодный душ доставил бы вам не меньше удовольствия. И, несомненно, оказался бы полезнее для здоровья, как утверждал Карлейль, который с помощью шкивов и веревок опрокидывал на себя одну бадью холодной воды за другой. Его жена Джейн пыталась следовать его примеру, но вскоре призналась: «укрепляет он мое здоровье или подрывает, я пока не решила».
[148] Славные деньки для душа настали немного позже, но основная идея была известна уже тогда: над ванной подвешивался перфорированный резервуар, к которому мог прилагаться ручной насос, стоявший рядом с ванной (с ним управлялся сам счастливый купальщик или кто-нибудь еще), а иногда и водонагреватель, чтобы вода была не такой холодной.
Теперь поговорим о викторианских туалетах. Как ни странно, это не всегда были ватерклозеты. В 1860 году преподобный Генри Моул, вдохновленный, вероятно, отрывком из Второзакония,
[149] изобрел земляной туалет, заслуживающий того, чтобы рассказать о нем подробнее. Позади сиденья располагался ящик с чистой сухой землей. Сухой, чтобы она могла свободно сыпаться. Подходящую землю можно было высушить на кухне в печке. В прочной деревянной плите, напоминавшей низкий стол на четырех ногах, проделывалось круглое отверстие посередине с укрепленной под ним металлической чашей, внутри под правой рукой делалось еще одно отверстие поменьше, с рукояткой, чтобы ссыпать землю из ящика в резервуар под сиденьем. Земляной туалет было легко содержать и чинить, легко чистить, а пол под ним можно было подметать и мыть.
Хотя миссис Битон точно определила многочисленные обязанности каждого из слуг, я не поняла, кто должен был наполнять ящик землей и опорожнять резервуар. В 1865 году господа Уайт с Бедфорд-стрит объявили, что их «земляные клозеты и стульчаки» лучше ватерклозетов, поскольку «дезодорирующий материал (сухая земля) лучше поглощает запахи, и в то же время он дешев и доступен всем слоям общества… во всех крупных учреждениях, например, в больницах, работных домах, школах, тюрьмах и богадельнях можно ежегодно экономить значительные суммы, производя ценное удобрение».
[150] Не знаю, где беднейшие слои общества должны были заготавливать сухую землю, впрочем, скорее всего, они не являлись постоянными читателями «Гарденинг кроникл», где появилось это объявление.
Но все же земляные туалеты были вытеснены ватерклозетами.
[151] Посетители Всемирной выставки, впервые воспользовавшиеся устройством мистера Дженнингса, дали о нем самые восторженные отзывы. К 1858 году в Лондоне функционировало 200 000 ватерклозетов, загрязнявших Темзу.
[152] В 1861 году Томас Креппер, чье имя услаждало многие поколения школьных учителей истории, начал продавать свои ватерклозеты с лозунгом: «Одно нажатие — и надежный спуск». Его «клозет с эластичным клапаном», стоивший 3 фунта 9 шиллингов 6 пенсов, полностью оправдывал свою цену. Подвешенный сверху двухгаллонный бачок продавался вместе с «устройством, предохраняющим от излишнего расхода воды», «внутренними клапанами, заглушающими шум в трубах» и «медной цепочкой с фарфоровой ручкой» — я цитирую по одному из объявлений. И все это за 1 фунт 1 шиллинг 6 пенсов.
* * *
Роскошные дома заказывали богачи, к примеру, герцог Сазерленд, которому в придачу к трем дворцам понадобился городской дом (сейчас он называется Ланкастер-хаус). Его брат, лорд Элсмир, построил рядом, на Кливленд-роу, Бриджуотер-хаус (в 1948–49 годах он был продан). Дорчестер-хаус на Парк-лейн заказал нетитулованный, но еще более богатый Р. С. Хоулфорд, чтобы переплюнуть всех, и это у него получилось (в 1929 году при строительстве отеля «Дорчестер» дом был снесен). Но самым впечатляющим было строительство Белгрейвии на земле, принадлежавшей герцогу Вестминстеру, по проекту Томаса Кьюбитта.
[153]
В других районах пабы располагались на углах, а здесь они прятались у конюшен и служебных построек, где жили слуги. Строительство Белгрейв-сквер в центре нового района началось в 1828 году, а в 1840-м было высочайше одобрено королевой Викторией, поселившей туда свою мать на время ремонта Кенсингтонского дворца. Здесь получило окончательное развитие строительство террасных домов, возвышавшихся величавыми рядами и полукружьями. Вскоре уже весь район блистал богатством и титулами. Ему и сейчас свойственна атмосфера безграничного простора и богатства, покрытого толстым слоем кремовой штукатурки, а изящные линии террас и по сей день остаются нетронутыми, благодаря неусыпному надзору собственника земли — Гровенор Эстейт.
Наконец, мы достигли вершины пирамиды — особ королевской крови. В то время как некоторые подданные жили в настоящих дворцах, могла ли королева со своей семьей жить иначе? Бедняжка Виктория! О Букингемском дворце нельзя сказать ничего хорошего, кроме одного: его перестраивал Кьюбитт. Он изначально не предназначался для монархов и несколько раз перестраивался с огромными затратами и ничтожными улучшениями. В здании стоял неприятный запах от канализации. Там не было даже пристойного бального зала. А те, что были, длинные и узкие, годились для чинных танцев восемнадцатого века, но вальсирующим дамам в кринолинах требовалось больше простора. В 1845 году королева попросила премьер-министра сделать что-нибудь, чтобы «наша маленькая семья не страдала от полного отсутствия удобств», а внешний вид здания не был «позором для страны».
[154] И вновь между 1847 и 1855 годами несчастное здание подверглось перестройке. Его надеялись сделать совершенным, но эти надежды опять не оправдались. Тем временем королевская чета перебралась на остров Уайт и выстроила Осборн-хаус, где жила счастливо.
