Глава 5
Купцы
Воинская слава скандинавов нередко затмевает тот факт, что значительная часть их богатств была, безусловно, приобретена торговлей – торговлей, основными статьями которой отчасти являлись природные ресурсы их собственных стран, но отчасти и товары, полученные в качестве дани от соседних племен, и захваченные силой рабы. Богатство, приобретенное двумя первыми способами, хорошо показано в истории одного норвежского вождя из Халогаланда, который посетил двор короля Альфреда в 870-х годах и чей рассказ о его родине и путешествиях был включен в англосаксонский перевод «Всемирной истории» Орозия. Англосаксонская форма имени этого человека – Охтхере, что соответствует скандинавскому «Оттар»; он немного занимался земледелием, разводил северных оленей, охотился на китов и моржей, собирал дань с лапландцев и также, очевидно, был купцом. «Он был очень богат тем, в чем состоит для них богатство, то есть дикими животными. Кроме того, как он ответил королю, ему принадлежало шестьсот прирученных оленей, которых он не покупал. Этих оленей они называют «храна» [северные олени]; были еще шесть «стэлхрана» [«подсадных» оленей] – они очень ценятся у финнов, так как с их помощью они заманивают диких оленей. Он был в числе первых людей этой страны: хотя у него было всего двадцать голов крупного скота и двадцать овец и двадцать свиней; а то немногое, что он пахал, он пахал на лошадях. Но доход его состоит в основном из податей, которые платят ему финны. Эта подать состоит из оленьих шкур, и из птичьих перьев, и из моржовой кости, и из канатов, сделанных из моржовой кожи, и из тюленей. Каждый платит согласно его происхождению. Самый знатный должен платить пятнадцатью шкурками куниц и пятью ездовыми оленями, и одной медвежьей шкурой, и десятью мерами пера, и шубой из медвежьей шкуры или шкуры выдры, и двумя канатами, каждый по шестьдесят локтей длиной, один, сделанный из моржовой кожи, другой – из тюленьей»
[15].
Охтхере рассказал о двух своих путешествиях. Во время первого он отправился на север вдоль берега Норвегии, дальше самых северных китобойных угодий, затем на восток вдоль берега, где жили только кочевые племена, и так добрался до Белого моря. Это, как он сказал, было исследовательское путешествие, «чтобы узнать, как далеко земля простирается на северо-восток и живет ли кто-нибудь на север от этой пустыни», однако он отправился также «за моржами, потому что у них на зубах очень хорошая кость – несколько таких зубов они привезли королю – и их кожа очень хороша для канатов». Невольно возникает подозрение, что и его приезд в Англию был попыткой найти новый рынок для тех самых товаров, которые он так расхваливал: конечно, и на то и на другое был спрос. Моржовые и тюленьи канаты (их делали, срезая шкуру зверя непрерывной спиралью от загривка к хвосту) действительно были очень прочными, а моржовые клыки прекрасно заменяли слоновую кость и служили как для изготовления церковной утвари, такой, как распятия и посохи, так и для мирских вещей, таких, как ларцы и рукояти мечей.
Охтхере был явно не единственным, кто интересовался этими арктическими областями, поскольку археологические находки показывают, что норвежцы проявляли там большую активность, как до этой эпохи, так и после нее. В сагах также рассказывается о выгодной торговле шкурами на дальнем севере и о гневе местных вождей в ответ на требования Харальда Прекрасноволосого, чтобы налог с лапландцев стал королевской монополией. Могло быть и так, что Англия стала постоянным рынком сбыта для товаров из Арктики: в «Саге об Эгиле» рассказывается, что Торольв, сын Квельдульва, тоже из Халогаланда, привез груз мехов и сушеной рыбы в Англию и обменял их там на мед, пшеницу, вино и ткани.
Второе описанное Охтхере путешествие он, безусловно, должен был совершить много раз: он отправился из Халогаланда и отплыл на юг по побережью Норвегии: «На юге той страны есть торговый город [port], который называется Sciringes Heal. Он сказал, что туда можно доплыть за месяц, если каждую ночь выходить на берег и разбивать там лагерь и если каждый день будет попутный ветер, и так можно все время плыть вдоль земли… На юге от Sciringes Heal в землю входит очень большое море [Скагеррак], его нельзя окинуть взглядом… И он сказал, что за пять дней он доплыл от Sciringes Heal до торгового города, который люди называют жt Нжрит, он находится между вендами и саксами, и англами, и принадлежит данам».
Названия мест, приведенные в англосаксонской форме, соответствуют Скирингссалю и Хедебю; последний долго славился как первостепенный торговый центр у основания полуострова Ютландия, а первый был небольшой областью на западной стороне Осло-фьорда, где недавно в небольшой деревне под названием Каупанг действительно был обнаружен рынок того времени. Раскопки в этих местах показали, насколько хорошо известной была та дорога, по которой плыл Охтхере.
Каупанг находится у входа в небольшую бухту, которая образует прекрасную гавань, и защищен от морских набегов целым лабиринтом островков и мелких протоков в ее устье. Со стороны земли здесь нет никаких укреплений, возможно, потому, что высокие горы за поселком считались достаточной защитой. У подножия гор было разбросано несколько домиков. Между ними и берегом находился низкий покатый луг, на котором заезжие купцы могли раскинуть свои палатки. Из саг мы знаем, что ни норвежские купцы, которые плыли в Исландию, ни местные крестьяне не нуждались в постоянных постройках в торговых центрах; все, что им было нужно, это стены из торфа: когда корабль приходил, их чинили, покрывали тканью – и получалась палатка. Пока еще нельзя сказать, было ли так в Каупанге, поскольку район поселения все еще раскапывается и, возможно, будут обнаружены и другие дома.
В окрестностях поселка обнаружено много погребений, содержимое которых указывает на контакты между Каупангом и странами к югу и западу от него: франкское стекло, керамика из Рейнской области и множество предметов с Британских островов. Не обязательно это добыча разбойников: рассказы об Охтхере и Торольве показывают, что между норвежцами и англичанами могли существовать хорошие отношения – даже в Уэссексе, в то время как тот факт, что до конца X века большинство английских монет, обнаруженных в Норвегии, происходили из монетных дворов Йорка и Честера, возможно, указывает на торговлю между Норвегией и поселениями викингов в Северной Англии. Что касается ирландских предметов в Норвегии, то уже было отмечено, что вещи, относящиеся к началу эпохи викингов, – это, как правило, разбитые раки для мощей или застежки для книг, грубо приспособленные в качестве украшений для людей или лошадей. Столь неучтивое обращение с ними красочно показывает нравы захватчиков. Наоборот, в конце IX–X веках Норвегия получала множество изящных кельтских предметов из тонкой оловянистой бронзы – котлы, небольшие ведра, весы и разновесы (рис. 48, 53) – в таком прекрасном состоянии, что они, видимо, аккуратно транспортировались купцами, чей доход зависел от безопасной перевозки таких хрупких товаров.
Рис. 48. Ирландское ведро из Усеберга
