Томсен был опытным разведчиком. Систематическое наблюдение за Рузвельтом, избранным на третий срок, он с полным основанием считал главной задачей своей «секретной дипломатии», поскольку президент формально нейтральных США принимал подчас такие важные решения, которые прямо влияли на военные мероприятия Гитлера. Поэтому Томсен стремился как можно больше знать о планах и намерениях Рузвельта, а также узнавать о его решениях еще в процессе их подготовки.
Отчеты Томсена о действиях Рузвельта отличались точностью и аккуратностью. В отличие от Дикхоффа Томсен не обращал внимания на слепую рузвельтофобию Гитлера и Риббентропа. Он сосредоточил свое внимание только на фактах, добывая их частью по традиционным дипломатическим каналам, частью путем шпионажа.
Он добывал сведения везде, где мог, у американцев, находящихся в оппозиции к Рузвельту и его внутренней и внешней политике. Многие из них действовали таким образом, чтобы удержать Америку от вступления в войну. В вашингтонских джунглях Томсену удалось найти несколько человек, вхожих в «коридоры власти» или имевших доступ к государственным секретам и готовых поделиться ими за определенную мзду. Самым важным среди них был, как сообщал Томсен, друг министра юстиции Гомера Каммингса. Через этого агента немец получил немало важных сведений. Так, 11 июня 1940 года Томсен доложил в Берлин, что, согласно донесению его «надежного осведомителя», Рузвельт в беседе с министром юстиции следующим образом изложил свои намерения:
«1) В сложившейся военной ситуации президент будет использовать любые юридические лазейки, чтобы в обход Закона о нейтралитете оказывать союзникам всю возможную помощь.
2) Если война затянется, он примет меры к созданию в стране запасов вооружения и к развертыванию американской армии и предоставит их в распоряжение союзников.
3) Если война закончится скоро и Англия с Францией потерпят поражение, США в течение двух лет будут сохранять мирные отношения с Германией и за это время развернут свою армию, военно-морской флот и военно-воздушные силы, во что бы это ни обошлось.
4) Если немцы когда-нибудь нападут на Канаду либо на владения Англии или Франции в Вест-Индии, США немедленно, независимо от готовности, объявят Германии войну».
Томсен располагал еще одним, даже более ценным, источником информации. Как мы уже знаем, Тайлера Кента, шпиона в американском посольстве в Лондоне, разоблачили и арестовали в мае 1939 года, однако немцы продолжали получать почти дословные копии телеграмм Рузвельта, особенно тех, которыми он обменивался с послом США в Великобритании Джозефом Кеннеди. Они поступали от Томсена из Вашингтона и после разоблачения Кента.
Донесения Кеннеди давали Томсену возможность оценить способность Великобритании к продолжению войны и характер разрушений, причиненных воздушными бомбардировками Англии осенью 1940 года. Он переслал в Берлин целую серию сообщений Кеннеди с описанием «потрясающих результатов немецких воздушных налетов на порты, аэродромы и военные предприятия». 30 сентября 1940 года Томсен направил в Берлин телеграмму Кеннеди, в которой посол панически предупреждал Рузвельта, что с «Англией все кончено». Томсен ссылался на свой источник – «известного надежного информатора». Уже после войны Госдепартамент проводил расследование этого дела, но, как и в некоторых других случаях, результаты его не были опубликованы. Однако расследование, предпринятое автором этой книги и включавшее скромную по своим итогам беседу с самим Томсеном в 1966 году, позволило составить некоторое представление о том, как все происходило.
Немецкий дипломат-шпион приобрел агента в шифровальном отделе Госдепартамента и получал оттуда, из первых рук, информацию о наиболее важных секретах США.
Как ему это удалось? По словам Томсена, информацию он получал от «надежного и проверенного агента», дружившего с заведующим шифровальным бюро Госдепартамента. Их отношения были настолько близкими, что заведующий разрешал своему другу знакомиться с телеграфными донесениями и, вероятно, копировать наиболее важные из них.
Человеком, допускавшим утечку секретных материалов, был один из старших чиновников шифровального отдела Госдепартамента Джозеф П. Дуган. В те напряженные дни изоляционистски настроенный Дуган допустил нарушение служебных обязанностей. Он обсуждал со своим близким приятелем и единомышленником телеграммы посла Кеннеди. Некоторые из них, имевшие отношение к узловым вопросам войны и мира, он брал домой и, не подозревая, что его друг является немецким шпионом, не возражал, когда тот снимал копии якобы для того, чтобы показать некоторым законодателям, которые «имеют право знать, что происходит».
Большая часть немецких документов, относящихся к этому делу, уничтожена. Однако из сохранившихся материалов видно, что Томсен получал такие материалы по меньшей мере с октября 1939-го по конец апреля 1941 года. Например, он передал в Берлин подробное содержание очень важных донесений Кеннеди от 22 октября 1939 года, от 3 апреля, 19 августа и 30 сентября 1940 года.
Осенью 1940 года американцам удалось расшифровать японскую дипломатическую криптосистему, основанную на применении «машины-Б» и считавшуюся абсолютно надежной. Поскольку все другие японские коды и шифры американцы к тому времени уже раскрыли, то теперь американское правительство получило доступ ко всей японской дипломатической переписке, которую удавалось перехватывать. Эта операция, получившая условное название «Мейджик», держалась в строжайшем секрете, так как предполагалось, что японцы не знают об удаче американских дешифровальщиков. В Госдепартаменте доступ к расшифрованным японским телеграммам должен был иметь только государственный секретарь Халл, однако он в нарушение всех инструкций показывал их по меньшей мере шести своим помощникам, а те – еще четырем чиновникам дальневосточного отдела и т. д.
29 апреля 1941 года Томсен телеграфировал в Берлин: «Из абсолютно надежного источника узнал, что Государственный департамент имеет ключ к японской шифровальной системе и может дешифровывать телеграммы из Токио послу Номуре в Вашингтоне, содержащие донесения Осимы, посла в Берлине».
Нет никаких сомнений, что этим «абсолютно надежным источником» был друг заведующего шифровальным отделом.
Предупреждение Томсена было немедленно передано в Токио, а немцы усилили меры безопасности в своих контактах с японским послом в Берлине. Сами же японцы ограничились поверхностным расследованием, решив, что их шифровальная «машина-Б» по-прежнему «абсолютно надежна».
В самом же доме на Массачусетс-авеню у Томсена был еще один молодой атташе, который, несмотря на дипломатический ранг, занимался только своей шпионской ячейкой. Его иногда называли Барон, вероятно, потому, что этот титул подошел бы надменному и циничному берлинцу из старой прусской фамилии, который стал убежденным нацистом уже в пятнадцать лет.
Ульрих фон Гинант отличался врожденными элегантностью и шармом прирожденного аристократа и манерами представителя высшего общества. Впервые он приехал в Соединенные Штаты в 1930 году по студенческому обмену, а вернувшись в Германию, вступил в СС. Он был тут же зачислен в личную преторианскую гвардию Гиммлера в числе других молодых фашистов, отобранных в нее за нордическую внешность и чисто немецкое происхождение. В 1934 году Гинант перешел в СД, и его новый босс Гейдрих вновь направил его в США в качестве своего представителя, дав ему ранг атташе как прикрытие.
