Как же все-таки Кёлер ухитрялся обманывать американцев, несмотря на тщательное наблюдение, которое, казалось бы, велось за ним круглосуточно? В том-то и дело, что в действительности наблюдение не было ни тщательным, ни круглосуточным. Такой жесткий контроль обеспечить практически невозможно. Предположим, что за Кёлером должны были присматривать круглосуточно. Поскольку сотрудники ФБР работают парами, для постоянного наблюдения за ним пришлось бы полностью подключить 6 специальных агентов. Бюро попросту не смогло бы выделить столько людей.
Кроме того, Кёлер был весьма опытен и знал, как при необходимости уйти от наблюдения. Ему не раз удавалось обманывать американцев. Так, например, перед поездкой ему выдали более 16 тысяч долларов, а он сдал ФБР только 6 тысяч. Остальные деньги жена Кёлера привезла в США, зашив их в корсет. Кёлер, конечно, ничего не сообщил сотрудникам ФБР о своем коллеге в Рочестере. Вдвоем они собрали рацию, но использовали ее лишь в тех случаях, когда возникала необходимость срочно передать важные сведения, за которыми агент из Рочестера обычно приезжал к Кёлеру в Нью-Йорк. Всю прочую информацию голландец пересылал через небольшую курьерскую сеть, созданную абвером специально для него на испанских торговых пароходах и на судах других нейтральных стран. В то время как дезинформация шла с Лонг-Айленда в Гамбург, подлинные сведения поступали из Рочестера в Париж. После освобождения столицы Франции и ликвидации находившегося там немецкого радиоцентра Рочестер продолжал радировать донесения Кёлера в Зигмаринген на юго-западе Германии, где располагался центр дальней радиосвязи с заграничной агентурой. В свою очередь, оттуда донесения Кёлера переадресовывались в Висбаден подполковнику Рауху, последнему куратору Кёлера.
Несмотря на все свои ухищрения, тройной агент Кёлер так и не выполнил своего основного задания – он не смог добыть никакой информации о создании атомного оружия. Но это была не столько его вина, сколько заслуга американских спецслужб, специально созданных для охраны проекта «Манхэттен». Однако неудача Кёлера на поприще «атомного шпионажа» не умаляет его авторитета в глазах германского руководства. Это признали даже спустя четверть века три бывших сотрудника абвера. «Это был наш сотрудник высочайшего класса. Другого такого у нас не было за все время войны», – заявил в 1945 году американскому следователю полковник Вааг в ответ на вопрос о «летучем голландце».
«Это был лучший наш человек в США, – говорил полковник Раух, добавляя со вздохом: – Но к сожалению, он был последним».
Эпилог…
НО НЕ ПРОСТО КОНЕЦ
26 апреля 1945 года ФБР от имени Кёлера отправило его последнее донесение в радиоцентр немецкой разведки, находившийся за 3 тысячи миль, в тенистом пригороде Гамбурга Вольдорфе. Радиоцентр представлял собой огромное, тщательно закамуфлированное здание, снабженное подземным железобетонным бункером. В течение почти десятилетия здесь располагался интеллектуальный центр германской разведывательной службы. Еще несколько недель назад здесь можно было видеть многочисленных офицеров разведки, радистов, шифровальщиков, секретарей и курьеров. Сюда сходились невидимые нити связи с сотнями агентов в Великобритании, Северной и Южной Америке и даже таких экзотических местах на планете, как Патагония и Афганистан.
Теперь же в огромном бункере находилось не более десятка безучастных ко всему людей. Над ними в руинах лежал окруженный англичанами Гамбург, и до его падения оставалось несколько часов.
Бункер держался, и радиостанция все еще действовала за счет аварийных генераторов. Но если раньше каждая смена операторов принимала сотни донесений, то сейчас каждая новая радиограмма вызывала удивление. Кому еще мог понадобиться Вольдорф в такое время?
Радист, хорошо знавший почерк Кёлера и принявший его радиограмму, тоже был поражен, но все же дисциплинированно записал пятизначные группы цифр и, не расшифровывая их, передал старшему смены молодому лейтенанту Роэру. Тот равнодушно взглянул на ряды цифр, тут же порвал донесение и выбросил его в мусорную корзину.
– Он ждет ответа, – напомнил радист.
– Передай ему завтра, чтобы заканчивал работу.
В мае 1945 года Кёлеру была отправлена радиограмма следующего содержания:
«Обстоятельства вынуждают нас прекратить связь, но продолжайте находиться на приеме раз в неделю в соответствии с расписанием. Не отчаивайтесь. Мы будем заботиться о вас и, как обычно, защищать ваши интересы».
Далее стояла подпись «Дядя».
Позже в тот же день из штаба преемника Гитлера гросс-адмирала Дёница во Фленсбурге поступил приказ уничтожить радиоцентр. Саперы заложили заряды, поспешно выбрались наружу и удалились на безопасное расстояние. Они почувствовали, как вздрогнула земля, и увидели, как взлетела и рассыпалась миллионами бетонных осколков тяжелая крыша бункера. Так, в пламени и грохоте Вольдорф ушел из эфира навсегда.
Двумя неделями раньше, в один из бурных дней того времени, в концентрационном лагере во Флоссенбурге нацистские тюремщики повесили адмирала Вильгельма Франца Канариса на фортепьянной струне, прикрепленной к мясному крюку из скотобойни.
Теперь, наконец, погибло последнее, что оставалось от абвера.
