В 9.30 утра капитан Шрайбер ворвался в свой кабинет и лихорадочно стал пытаться установить связь с Берлином по телефону или радио, но безуспешно. Считая, что полиция может внезапно вломиться в его дом, он отдал приказ жечь документы.
Вторжение развивалось беспорядочно. Вермахт, столь тщательно проводивший подготовительную работу, не сумел организовать должным образом связь, и в результате высшее командование в Берлине ничего не знало о ходе операции. Как и всегда в тех случаях, когда он оставался в неведении о развитии ситуации, Гитлер закатил одну из своих обычных истерик. «Страшный переполох, хаос в командовании», – кратко резюмировал положение Йодль в своем дневнике, описывая, что творилось в имперской канцелярии в этот день.
Новости из Осло были отрывочными и только плохими. Они поступали в военное министерство кружным путем по единственной линии, связывавшей Осло с телефоном в бюро Йодля. Время от времени Кейтель звонил туда с Вильгельмштрассе и транслировал очередной нетерпеливый вопрос Гитлера, затем начинались попытки дозвониться до Осло и получить ответ. Большую часть времени в Осло никто не поднимал трубку. Это пример того, как исторические кампании нередко стопорились из-за того, что кто-то забывал организовать все нужное для ее успеха или не придавал значения второстепенным, казалось бы, деталям.
В связи с отсутствием хороших новостей Гитлер предполагал самое худшее. Йодлю потребовалась вся его сила убеждения, чтобы удержать фюрера от попытки отдать приказ об отмене всей операции и об отводе войск, направленных в Норвегию.
И в этот момент кульминации кризиса помощь пришла от абвера.
Еще до начала подготовки к вторжению Канарис разработал специальную систему, чтобы обеспечить линию связи с майором Пруком и его агентурой. Два вроде бы обычных сухогруза судоходной компании «Нептун» – «Видар» и «Адар» за несколько суток до дня «X» прибыли в гавань Осло. Они были снабжены самой современной радиоаппаратурой, включая шпионские портативные рации, а на борту находилось несколько радистов абвера (среди них молодой Каулен, с которым мы уже встречались в главе об измене в Альбионе), получивших приказ устанавливать двустороннюю связь с любым замеченным ими германским военным кораблем.
В то время как Гитлер, его штаб и все командование вермахта полагались исключительно на одну телефонную линию связи из бюро Йодля, у Канариса была налажена постоянно действующая связь с Осло, откуда он получал оперативные и точные сведения о каждом этапе операции.
В 8.10 утра «Видар» внес решающий вклад в поразительный успех этого блиц-вторжения. К этому моменту корабли, с нетерпением ожидаемые капитаном Шрайбером, либо лежали на дне фьорда, либо застыли на воде, пораженные смертельными ранами. И в тот миг, когда всем казалось, что неудачная попытка захватить Осло с моря полностью провалилась, лейтенант Кемпф прорвался на судно, чтобы отправить одну из действительно исторических радиограмм Второй мировой войны.
Он сообщил Канарису о единственном светлом пятне на всей мрачной картине вторжения. Аэропорт Форнебу надежно удерживался небольшим подразделением немецких десантников, сумевших на рассвете захватить его.
Донесение Кемпфа пришло в Вольдорф, было переправлено по телетайпу в Берлин Канарису, который немедленно позвонил генералу Кейтелю в штаб Верховного командования. Лучшие части авиадесантной дивизии были оперативно отправлены в Форнебу, откуда они атаковали и захватили город, только что устоявший перед могущественной морской армадой. К 17.00 Осло был полностью в руках немцев, а Кемпф вел захватчиков к главным стратегическим объектам.
Для англичан вторжение было чем-то подобным «ливню яростных неожиданностей». Для Канариса это было разрядкой.
Он уже испытал такое в Австрии и в Судетах в 1938-м и при захвате Яблунковского перевала 26 августа 1939 года.
На сей раз он вел в счете в схватке между абвером и британской секретной службой и в личном соперничестве с Уинстоном Черчиллем.
Возвращаясь к своему вкладу в новый триумф Адольфа Гитлера, адмирал все же не был уверен, что это стоило затраченных им сил и пота.
Глава 20
ЯВКА НА ТРАУЛЕРЕ
Вечером 5 февраля 1940 года германские дипломатические миссии в каждой нейтральной стране устроили приемы для избранного круга с показом документального фильма о польской кампании. В Риме министр иностранных дел граф Чиано присутствовал на приеме в окружении «частью прогерманских деятелей, частью немецких прихвостней», – как он позднее отметил в своем дневнике.
«Это хороший фильм, – продолжал он далее, – если немцы желают лишь воспеть грубую силу, но он кажется отвратительным, когда его используют в целях пропаганды».
В Осло пропаганда была безошибочной. Фильм заканчивался картиной безжалостной бомбежки Варшавы, а титры гласили: «За это они могут поблагодарить своих английских и французских друзей».
В то же самое время разведслужбы стран Восточной Европы отмечали концентрацию немецких войск в Словакии. Немецкий военно-воздушный атташе в Венгрии генерал Куно Хериберт Фюттерер неосторожно проговорился в беседе с полковником Иштваном Уйсаси, начальником местной секретной службы, что вермахт планирует вступить в Румынию, «дабы нефтепромыслы Плоешти не попали в руки англичан».
Обмолвка была незамедлительно доведена до сведения всех заинтересованных сторон, включая англичан – через британского посла в Будапеште. Все сразу же решили, что южное направление станет главным объектом германской агрессии.
Всего лишь через четыре дня граф Чиано сухо отметил в своем дневнике, что «они не выступили против Румынии».
В действительности же демонстрация фильма о Польше и угроза наступления на юг были лишь элементами кампании дезинформации для обеспечения внезапности, являвшейся необходимой составной частью плана Йодля в отношении скандинавской авантюры.
Все сработало чудесно. «Учения на Везере» стали вехой в истории разведывательных операций, апофеозом противоборства немецких и английских разведывательных служб. В той же мере это был триумф немцев, сумевших нанести англичанам удар, сравнимый с тем, что претерпела американская секретная служба в Пёрл-Харборе девятнадцать месяцев спустя.
Было ясно, как сказал 10 апреля, когда все было кончено, начальнику главного морского штаба адмиралу Дадли Паунду Черчилль, что англичане были «опережены, поражены и обмануты».
Как же удалось немцам скрыть от англичан переброску экспедиционного корпуса в семь армейских дивизий, более тысячи самолетов и армаду в 74 боевых корабля?
Конечно же это было невозможно. Военно-морской атташе в Копенгагене, проницательный капитан Генри Мангле Денем предупреждал Адмиралтейство, что германские силы «намерены захватить Нарвик». 6 апреля немецкий транспортный корабль был обнаружен самолетами британских ВВС, когда двигался через Скагеррак в направлении Норвегии. На следующий день разведывательный самолет Королевских ВВС обнаружил флотилию немцев, направлявшуюся в сторону «Носа», мыса Линдеснес, крайней южной оконечности Норвегии. А 8-го в полдень, за двенадцать часов до времени «Ч» в Адмиралтейство пришло сообщение, что немецкий транспортный корабль «Рио-де-Жанейро» был торпедирован польской подводной лодкой «Ожел»
[86], а солдаты, спасенные норвежскими рыбаками, признались, что направлялись в Берген.
