Мои ученики теперь лгали себе меньше, чем раньше, но отказаться от пересудов о самих себе и друг о друге им, похоже, было еще не по силам. Им все еще трудно было перестать важничать. Некоторым просто необходимо было чувствовать свою особую важность, поэтому я присваивал им звания. Многим я давал прозвища со смыслом, поощряя в них иной взгляд на себя. Как и любые костыли, все это следовало выбросить, когда придет время, а именно когда мудрость и осознанность сделают ненужными любые знаки отличия. Книга «Четыре соглашения» тоже помогла им продвинуться вперед. При всей своей кажущейся простоте во время первого прочтения (быть честным в своих словах, ничего не принимать на свой счет, перестать заниматься домыслами и все делать в полную силу) эти соглашения способствовали колоссальным сдвигам в сознании. Каждый раз, когда люди их применяли, к ним приходили новые откровения, а каждое откровение повышало осознанность.
Как ни замечательны были мои отношения с учениками, я все же не был доволен достигнутым за годы моей работы. Я видел, что многие из них лишь заменили старые предрассудки на новые. В них оставалось много зависти, они не избавились от эгоизма. Многим трудно было проявлять щедрость: они не научились отдавать и получать. Мы не можем отдать то, чего у нас нет, а многие из моих учеников не знали, что такое бескорыстная любовь, не испытали ее. Многие возомнили себя великими учителями – и я поощрял их идти к этой цели, – но гордыня не позволяла им достичь ее. Поэтому после Египта я стал кое-что менять.
Начал я с того, что отменил всякие звания. Ни у кого не должно быть преимуществ перед другими – пусть даже эти преимущества существуют только в воображении ученика. Не должно быть никаких пересудов. Нельзя действовать из своекорыстных побуждений. Каждый ученик должен был стать воином, способным начать битву внутри самого себя, тогда как слишком много энергии уходило у них на сражения с другими. Они должны были посмотреть в лицо собственной лжи. «Не верьте мне, – напоминал я им. – Не верьте и себе – и никому другому». Перестать верить своим излюбленным мнениям – самый мощный инструмент развития осознанности. Не верить собственным мыслям и созданным для себя историям – лучший путь к свободе. Они жили предрассудками, а мое послание несло им здравый смысл. Им нужно было изменить свои потребности.
Реагировали на это по-разному. Кто-то воодушевился, но были и обиды, чьи-то чувства были задеты. Видя это, я вскоре понял, что должен пойти еще дальше, должен сказать им, чтобы они воспользовались в дальнейшем своем движении инструментами, которые я им дал, чтобы делать эту жизнь счастливее. Слишком часто на смену желанию учиться и меняться приходит фанатизм. В детстве я придумывал много новых игр – и сейчас я поставил перед собой такую же задачу. Новая игра должна была обеспечить лучшие результаты. Но сначала нужно было закончить эту. Как много лет назад я оставил медицину, чтобы исследовать новые способы исцеления души, мне нужно было отказаться от шаманства. Я должен был прекратить использовать силу.
Вряд ли кто-нибудь поинтересуется, что я имел в виду под этим. Совсем немногие хотят по-настоящему разобраться в том, что же такое сила, предпочитая согласиться с общепринятыми представлениями. И все же важно понимать истинную природу силы. Я отказался от использования силы из-за того, как сама идея силы действовала на моих учеников, из-за того, что мое присутствие превращало некоторых из них в фанатиков. Я показал ученикам мою личную силу. Они стали свидетелями того, как я менял восприятие, рассеивал страхи, исцелял больных. Они видели, что силу жизни, которая течет сквозь всех нас, можно использовать, чтобы стать ближе к жизни. У всех нас есть доступ к абсолютной силе и способность изменять нашу реальность. Важно было, чтобы мои ученики научились делать все это для себя, без всяких ожиданий. Они должны были понять, что они сами спасители.
Мы есть жизнь. Мы возникли благодаря силе жизни, мы – каналы, по которым течет эта сила. Мы ищем истину, но вместо этого стараемся набрать побольше знаний, а потом нам приходится защищать то, во что мы верим. Значение знаний для мира невелико по сравнению с силой истины – даже тогда, когда они служат жизни, повышая осознанность и создавая безупречные видения. Как использовать знания лучшим образом? Как нам добиться того, чтобы они не наносили вреда и не порождали конфликтов?
Прежде всего, нужно понять, что представляют собой знания – все те соглашения, что мы заключаем по поводу реальности, – и увидеть все в истинном свете. Затем нужно прислушаться к самим себе. Мы можем изменить наше мышление и избавиться от эмоциональной привязанности к мыслям. Мы можем победить в той войне, что так давно идет в наших головах. Мы можем взрастить веру в себя и уйти из толпы.
Можно сказать, что после Египта я и ушел. В это переходное время мне удалось поработать с Хосе и позаботиться о его духовном развитии. Мне нужно было уделить этому внимание. Я хотел научиться играть с жизнью по-новому. В Египте я узнал покой небытия, но нужно было начать все сначала в этой жизни, пока я существую здесь. Важно было понимать, каким будет мой следующий шаг, и неуклонно продолжать свой путь сквозь человеческое видение. Вернувшись из этого пространства бесконечного покоя, я стал лучше понимать, в каком состоянии находятся люди. Я видел, что люди – это необыкновенные существа, подавляемые тиранией знаний, и что они не в силах изменить свое положение. Человеческое животное беспомощно – впрочем, до тех пор, пока ум не решит измениться и пока знания не лишатся своей верховной власти. Я понимал, что я не Мигель, что Мигель – это лишь способ обозначить себя для других. Но чем бы я ни был, я нахожусь в теле, которому нужно мое присутствие и руководство. Чтобы жить, телу необходимо некоторое количество простых вещей. Уму же не нужно ничего. Он изобретает потребности, воображая, что он материален. На самом деле он лишь видение материи. Ум с исключительной осознанностью понимает, что он служит потребностям тела и связи тела с жизнью. Осознающий себя ум готов слушать собственный голос и менять происходящий диалог ради блага человека.
Если бы мне когда-нибудь пришлось снова учить, то в программу обучения обязательно вошли бы прямые разговоры с главным действующим лицом истории ученика. Ему пришлось бы посмотреть в зеркало и предъявить себя. Ему пришлось бы в своем восприятии отделить тело от ума – другими словами, осознать разницу между знаниями и собственно человеком, которого они оккупировали. Только так может обрести истинный смысл понятие самосознания.
Через несколько месяцев после путешествия в Египет я почувствовал невероятную свободу – так свободен я никогда еще не был. Я снова влюбился в жизнь и смел надеяться, что любовь моя послужит вдохновением для нового кипучего видения. Поэтому я смотрел в будущее, как всегда, доверяя щедрости жизни. Я был живой. Я снова жаждал играть с намерением.
Я вернулся и был готов начать совсем новую игру.
22
– Меня зовут Том. Я хищник. Моя любимая пища – гнев.
По стенам классной комнаты висели зеркала. Все восемьдесят учеников стояли, выстроившись бок о бок перед зеркалами, и разговаривали со своими отражениями. Им было предложено встать со стульев, подойти к зеркалам и обратиться к своему отражению. Это оказалось труднее, чем они ожидали.
