Съесть всё выставленное на стол оказалось делом непростым, даже невозможным – здешние порции рассчитаны то ли на пузатых трёхметровых великанов, то ли на правозащитников, три недели кряду державших голодовку и вдруг получивших вожделенную уступку властей. Разлив по высоким стаканам «сельтерскую» (обычная минералка, только подавали её в керамических, терракотового цвета бутылках с круглым штампом и готическими буквами на боку), ребята взялись за сахарные коржики – жизнь определённо налаживалась! После вкусного обеда Светка подобрела настолько, что даже перестала шпынять Сёмку за идиотскую выходку с адмиралом. Сёмка расслабленно закинул ногу на ногу и болтал кроссовкой, неспешно размышляя: как странно – сидят они в осаждённом вроде бы городе – но вот и кафе работает, и сахарные рогалики с лимонадом подают, и никакого тебе голода. С Этажерки доносятся вздохи полкового оркестра; дамы с морскими офицерами, проезжающие мимо в колясках, кажутся вполне беззаботными. Будто вчера не валились с низкого неба на город двенадцатидюймовые «чемоданы» японских броненосцев, будто не вырастали над крышами дымные столбы разрывов!
– А знаешь, Галка, оказывается, тоже журнал ведёт! – заявила вдруг Светка. Оказывается, она давно уже что-то взахлёб рассказывала, но Сёмка только сейчас услышал. – Ну не ЖеЖе, конечно, обычный дневник, в тетрадке, и даже картинки есть – вырезает из газет и наклеивает. Она мне показывала, когда мы собирались спать, – я даже несколько страничек сфоткала, когда она пошла в ванную. Вот, смотри!
«Въ одинъ изъ первыхъ дней войны папа предложилъ мамѣ вернуться въ Екатеринославъ, но мама ргьшительно отказалась. Папа настаивалъ, говоря, что ради дгьтей мама должна угьхать и не рисковать нашими жизнями. Тогда мама сказала: „Чему быть, того не миновать. И какая ужъ у насъ будетъ жизнь безъ тебя?.. А если ужъ умирать, то умремъ вмхьстхь. А можетъ быть, Господь и сохранить насъ всгъхъ. Да и не догъхать мнгъ одной въ такое время, съ такими малышами, какъ Ларочка и Леля. И можетъ быть, я здгьсъ смогу быть полезной и нужной не только тебгъ, но и другимъ“».
– Я так удивилась, когда Галка сказала мне, что ей всего двенадцать лет, – продолжала меж тем Светлана. – Говорит, она всегда выглядела старше – ведь и мы решили, что она наша ровесница. А оказывается – совсем маленькая, у нас в шестом классе училась бы! А пишет здорово – совсем как взрослая!
– Да, любопытно… – задумчиво протянул Сёмка, возвращая гаджет. – Интересно, её дневник сохранился до наших дней? Ну то есть мы, там, у нас, могли бы найти и прочитать, что потом будет с Галиной?
Он осёкся, увидав, как Светкины глаза наполнились слезами. Девочка нервически мяла в пальцах платок.
– Сём… – голос её предательски дрожал. – А ты правда веришь, что мы сможем вернуться? А то уже целый день ищем эту проклятую дверь, и всё напрасно…
– Конечно, сможем! – преувеличенно бодро заявил Сёмка, хотя совсем не испытывал такой уверенности. Неважно – сейчас главное, чтобы Светка поверила.
– Куда мы денемся? Ключ-то у нас. А раз есть ключ, значит, и дверь должна найтись.
– Должна, да… – вздохнула девочка. С дрожью в голосе она кое-как справилась и теперь украдкой вытирала глаза уголком салфетки. – А вдруг не найдётся? Мы ведь не знаем, как она должна выглядеть! Да, в школе дверь была, но здесь, на этой стороне, мы с тобой вышли прямо на набережную – как на той фотографии!
Сёмка резко выпрямился на стуле. Дыхание перехватило от внезапной мысли.
– Повтори, что ты сказала!
– Что? Я говорю, может, и двери-то никакой не будет, просто место, куда надо шагнуть. Круг на земле или…
– Нет, это потом. Что ты сказала про фотографию?
– Набережная, на которой мы оказались, она и была на фотографии – на постере, в коридоре, возле кабинета истории, – ответила Светка. – Ты что, не помнишь? Дверь как раз возле этого постера и появилась!
– Точно! – Сёмка хлопнул себя по лбу, да так звонко, что барышня, сидевшая через два столика от них, вздрогнула и оглянулась на шумных соседей. – То-то я сразу, когда мы там оказались, подумал – где-то я это уже видел! Оказывается, на том самом постере и видел – на старой фотографии!
– И что? – непонимающе уставилась на него девочка. – Ну видел и видел – какая разница?
– А такая! – Сёмка разозлился на бестолковую собеседницу. – Дверь появилась рядом с фотографией, на которой изображены гавань и причал. Мы вошли в неё – и оказались точнёхонько в этой самой гавани, на этом самом причале! Неужели не ясно?
– Так ты думаешь…
– Да! Нам надо найти где-нибудь фотографию или картину с видом Москвы – возле неё наверняка и отыщется наша дверь!
– То есть я думаю, что отыщется, – добавил он, увидев, как Светка скептически скривила губы. – Что мы, в конце концов, теряем? И так целый день впустую пробегали по городу – сколько можно? Вечер уже! Что нам, идти к Топольским и проситься переночевать: «Пустите нас пожалуйста, мы больше не будем убегать»?
Светка неожиданно хихикнула, стрельнув глазами из-под ресниц. Сёмка хмыкнул в ответ и принялся гадать, чего это он сказал такого смешного.
Послеобеденная расслабуха пропала без следа; мысль о том, что впереди – полнейший туман и неясность, изводила ребят, подобно соринке под веком. Стулья в кафе стали вдруг жёсткими, веранда – неуютной, открытой всем сквознякам. И когда проходивший мимо офицер скучающе поглядел на подростков, Сёмка испытал острое желание забраться под стол: а вдруг их уже ищут по наводке Галкиного папаши?
Нет, пора брать себя в руки…
– Так, – решительно заявил он. – Фотография – это идея, будем искать. Только вот где? Мы же ни в один из домов не заходили, верно? Только к Топольским, в это кафе да в пару китайских лавочек. И фотографий Москвы я там что-то не замечал.
Светка беспомощно пожала плечами: Сёмка был кругом прав.
– Разыскивать фотографию или картину, забираясь во все подряд дома, мы, как ты понимаешь не можем, – продолжал мальчик. – Но у нас, на счастье, имеется подсказка, где надо искать.
– Подсказка? – переспросила Светка. – Какая?
– Да школа же! – Семён стукнул себя кулаком по коленке, да так, что собеседница невольно вздрогнула и слегка отодвинулась. – Где мы нашли дверь? В нашей школе, верно?
Девочка спорить не стала – да, верно.
– Так, может, и сейчас надо искать дверь в здешних школах? Помнишь, адъютант Макарова говорил, что в Порт-Артуре их несколько? Две гимназии и это, как его… реальное училище!
– Да, и какая-то Пушкинская школа! – Светка наконец вспомнила. – Только она, кажется для взрослых. А если никаких картинок Москвы там не окажется?
– Быть того не может! – уверенно отозвался Сёмка, жестом подзывая официанта. – Ты вспомни – в школах всегда висят на стенах всякие плакаты, постеры, верно? Здесь, у них, наверняка то же самое. Вот и у нас в школе есть целый стенд – «Москва – столица нашей Родины». Помню, дядя Витя, когда был у нас на репетиции, увидел его и сказал, что и в его школе – когда он ещё учился, во времена СССР, – был точно такой же и с тем же названием. Говорил, даже картинки похожи! Так, может, и при царе было то же самое?
