– Ладно, идите на урок. Что у вас там, алгебра? Об обычной учёбе тоже забывать нельзя.
Мы вскочили. Георгий Петрович аккуратно сложил наброски в папку. Потом добавил распечатку – «Mare Nostrum, или Сказка о Летучем россиянце».
– А это оставьте у себя, – историк помолчал и добавил: – На память.
Часть третья. Приближенные к боевым
I
– Снова Порт-Артур? Почему нас не пускают в другие червоточины?
– Всему своё время, курсант Ларина, – улыбнулся Георгий Петрович. – Успеете ещё.
– Ну да… – капризно сморщила губы девочка. – Вы всё время говорите «успеете-успеете…», а каждый раз – сюда! Сколько можно?
Я промолчал. Светка прикидывается – на самом деле она ждёт-не дождётся очередной вылазки в Артур, в гости к Галине. Будто здесь, в двадцать первом веке, у моей спутницы не было нормальных подруг – так прикипела она к этой гимназистке, «маленькой медсестричке» 7-го запасного солдатского госпиталя.
Галина Топольская (кстати, её воспоминания опубликованы в одном из исторических сборников и доступны в Интернете) прекрасно знает, кто мы. Выяснилось это под занавес нашего первого визита, и Галка неожиданно легко приняла такую поразительную по любым меркам новость. С тех пор мы не раз бывали в Артуре и всякий раз, когда представлялась возможность, навещали её. Помощь Галки неоценима – чего стоит хотя бы подбор гардероба для нас со Светкой. Больше мне не приходится отсвечивать на улицах Нового города в капроновой, кислотного цвета ветровке с надписями на английском. В лавочке, торгующей подержанным платьем, нашёлся полный «обвес» гимназиста: брюки, курточка, ремень с пряжкой, украшенной вензелем гимназии, фуражка. На ней имелась кокарда, тоже с вензелем и латинской цифрой «I». Галка рассказала, что в больших городах гимназисты нарочно выламывают их из кокард, чтобы городовые или гимназические церберы, случись какая-то уличная шкода, не знали, где искать преступника. Но во Владивостоке, откуда, по легенде, мы и прибыли, всего одна мужская гимназия – так что предосторожность эта казалась излишней. Вот будь дело в Киеве или Москве… а здесь, в осаждённой крепости, у полиции хватает забот, кроме как ловить проштрафившихся гимназистов.
Согласно тому же неписанному гимназическому этикету, фуражка моя старательно приведена в жалкое состояние: распиравший её изнутри железный обруч, оклеенный ржавой бумагой, безжалостно удалён, козырёк согнут пополам. В общем, несчастный головной убор приобрёл такой вид, будто найден на помойке – то, что нужно, по правилам хорошего тона местных тинэйджеров.
Параграф тридцать девятый «Уложения о правилах поведения учеников казённых гимназий» строго предписывает гимназистам вне стен учебного заведения, куда бы ни занесла нелёгкая, находиться в положенной форме. То, что я сейчас в Артуре, а не в своём Владивостоке, роли не играет: предписано, значит, изволь быть в форме.
Тот же параграф настрого запрещает ношение усов, бороды и аксессуаров вроде тросточек, хлыстов или, скажем, колец и перстней. Ладно, без колец и трости как-нибудь обойдусь; борода и усы начнут пробиваться у меня в лучшем случае через год. Так что мой облик вполне соответствует образу гимназиста. Правда, гимназическую куртку, официально именуемую «полукафтаном», я надеваю поверх привычной тенниски – всё равно не видно, да и надписей или подозрительных картинок на ней нет, только пара кармашков на груди.
Георгий Петрович не стал наряжаться морским офицером, как в тот раз, когда вытаскивал нас с тонущего броненосца. Сегодня он примерил на себя образ провинциального щёголя: узкие брюки, лаковые чёрные туфли с белым верхом, несерьёзный кургузый пиджачишко в крупную клетку. Картину дополняют забавная плоская соломенная шляпа-канотье и тросточка. А также непременные напомаженные усики, закрученные колечками. Мне этот прикид кажется откровенно шутовским, живо напоминая незабвенного Бубу Касторского из «Неуловимых», но тут подобное в порядке вещей.
Светка предпочла «цивильное» платье – узенькое, «в рюмочку», до пят, с пузырящимися плечами и лёгким намёком на шлейф. Поверх него моя спутница накинула длинный, в шотландскую клетку плащ с забавной пелериной. Предосторожность далеко не лишняя: артурская погода непредсказуема. Вот и сейчас октябрьское небо грозит дождиком, с моря тянет стылым ветром.
У Светланы уже накопилась гора всякого тряпья, шляпок и прочего барахла. Надо ли упоминать, что они с Галкой, встретившись, непременно отправлялись по магазинам Нового города? Война войной, а дамское тряпьё никто не отменял, тем более что Георгий Петрович перед каждым выходом исправно снабжал нас солидной суммой в местной валюте – около двадцати рублей золотом или ассигнациями. Кроме российских денег полагалось ещё по нескольку беловатых десятифунтовых купюр – мало ли? В этом мире общепризнанной валютой считаются пока не зелёные баксы, а именно британские фунты. Ну и золото, разумеется, – монеты из благородного металла, что золотые, что серебряные, ценятся независимо от страны выпуска – на вес. Или это относится только к местным китайским лавочкам? Надо при случае уточнить – валютная система Российской империи, как и обменные курсы, для меня пока тайна за семью печатями.
Почти полгода назад мы узнали, что новый историк – на самом деле агент загадочной организации путешественников во времени. На дворе сентябрь, и учебный год начался на новом месте: мы получили приглашение в «особый» лицей. Эдакую солидную бумагу от «правительственного фонда», отбирающего особо одарённых школьников. Представляю, как дивились в школе: в отличниках мы оба не числились, хотя, конечно, и в отстающие не попадали. Предки, понятно, в восторге, а вот мне не по себе – а ну как примутся наводить справки насчёт загадочного фонда «Развитие», пожелавшего вложить средства – и немалые! – в образование их чада?
Но гости из иновремени не мелочились. Фонд существовал на самом деле, и даже лицей имелся, причём самый настоящий. Его воспитанники – те, что не имели отношения к «особым» программам, – получали очень солидное даже по британским меркам образование. За обучение здесь брали немалые деньги, так что восторги родителей понятны: такого уровня «элитного образования» нашей семье нипочём не потянуть.
Новый лицей, спору нет, хорош – но мы-то ожидали совсем другого! Стыдно признаться – в голове у меня мелькали картинки эдакого Хогвардса, где ученикам в мантиях (комбинезонах? скафандрах?) хроноприключенцев преподают магию путешествий во времени. Я жаждал тайн, загадок на каждом шагу, чуть ли не философских камней и тайных комнат. Действительность оказалась прозаичнее: если среди новых одноклассников и были будущие «проводники», то они тщательно это скрывали. Как и мы: в первый же день Георгий Петрович строжайше предупредил, что в лицее всё под контролем и стоит проболтаться об истинных целях нашего со Светкой обучения – всё, о карьере «времяпроходимца» можно забыть. Тоже своего рода испытание: сотрудники загадочного «института Времени», или как там называется организация, куда нас готовят, должны в первую очередь уметь держать язык за зубами. Специфика работы, ничего не попишешь…
