Сёмка?
Ну точно он – в глазах решимость, обеими руками сжимает огромный дымящийся револьвер.
– Девчонки! Так и знал, что вы здесь! А где…
– У тебя под носом, балбес! – гневно заорала Светлана. – Что за цирк ты здесь устроил? Простите его, достопочтенный Ляо, он не хотел вас оскорбить…
– Да, – хихикнула пришедшая в себя Галина. – Он у нас, видите ли, дурачок. Всегда вот так: – не подумает – и сразу принимается что-нибудь ломать. Или палить без разбору.
– Это когда я палил? – возмутился Сёмка.
– Молодость… – прокряхтел Ляо, опускаясь на циновку. – Время быстрых решений и медленных мыслей. Ли Фань, брось нож, русский мальчик не хочет ничего дурного.
Бритый китаец разжал пальцы. Оружие воткнулось остриём в циновки. Китаец поклонился и бесшумно выскользнул прочь.
«А ведь специально по-русски сказал – нарочно, чтобы нас успокоить…»
– А ты чего ждёшь? – прикрикнула она на Сёмку. – Убирай эту пукалку! А лучше мне отдай, пока бед не натворил.
– Вы чего? – Мальчик обиженно переводил взгляд с Галки на Светлану, потом на Ляо и снова на Светлану. – Я же хотел… я думал…
– Что-то незаметно, чтобы ты думал. Иначе додумался бы сначала постучать и спросить разрешения войти!
– Не ругайте его, – вставил старик. – У вашего друга, какяпонимаю, были благородные намерения – онпришёл спасать вас от жестоких хунхузов. Верно?
– Не от хунхузов, а от этих, которые «зелёные лодочники»! Вы ведь у них главный, так?
Старик улыбнулся и слегка поклонился. Сёмка довольно кивнул.
– Вот видите! Мне сказали… Погодите, это что, мой айфон?
Светка стала подбирать возвращённое китайцем имущество.
– С неба свалился, – съязвила Галка. – Не будешь своё барахло расшвыривать по всему городу!
– Да я… а меня кто спросил? – мальчик аж поперхнулся от обиды. – Вы же куртку с меня стащили, а потом потеряли! И я ещё, выходит, виноват?
– Ладно, довольно! – пресекла назревающую склоку Светка. Она чувствовала себя героиней – счастливо обретённый ключ, почтение, выказанное её особе старым китайцем, и, главное, идиотское положение, в котором оказался Сёмка, придали ей уверенности.
– Уважаемый Ляо, ещё раз прошу меня простить. Надеюсь, вы не против, если я заберу наши вещи?
– Ну что вы, разумеется, берите! – улыбнулся китаец. – Вы же всё сделали так, как мы договорились…
– Это о чём вы тут договорились? – не выдержал Сёмка. – Свет, хорош мне голову морочить! А ну выкладывай, что вы тут…
Светлана только набрала побольше воздуха, чтобы поставить зарвавшегося нахала на место, как снаружи раздались крики – высокие, визгливые, на чужом языке, – и перекрывающие их родные российские матюги. Ударило громом – не револьверный хлопок, а сухой, звонкий, будто щелчок кнута, винтовочный выстрел. Загрохотали по терракотовым плиткам солдатские сапоги.
– Терещенко, Сомов, к воротам, и чтоб ни одна сволочь!.. Фельдфебель с ротмистром, в дом!
– Папка! – радостно завизжала Галина и кинулась наружу.
Но не успела: с улицы навстречу шагнул Познанский. Его опухшие красные глаза, все в сетке полопавшихся капилляров, горели яростью. Увидев незваного гостя, Ляо выпрямился, взгляд его заострился.
«Не нравится хозяину гость, ох не нравится…»
– Вот это точно ОМОН… – пробурчал Сёмка, безуспешно пытаясь сделаться незаметным. – Здрасьте, не ждали…
– Что? – так же полушёпотом отозвалась Светлана. – Снова фигню какую-то несёшь? Это что за офицер, ты его знаешь?
– Ещё бы не знать! И ты познакомишься – когда арестует. Это Познанский, жандарм.
– Ну что, юноша, поигрались? – ротмистр узнал мальчика. – Револьверчик верните – вам эти забавы ещё выйдут боком, будьте благонадёжны!
Ствол слегка дёрнулся вверх.
– А вы попробуйте! – предложил Сёмка. – Вот прямо сейчас и попробуйте!
Дуло смотрело жандарму точно между глаз. В наступившей тишине звонко щёлкнул ударник.
– Ты что, спятил? – прошипела Светлана. – Он же наш, русский! Ну да, жандарм – а нам-то он что плохого сделал?
– Не сделал, так сделает. Эй вы, стойте, где стоите!
Познанский неприятно усмехнулся.
– Не терпится примерить кандалы? Фельдфебель, взять его!
Из-за спины ротмистра полез стрелок с винтовкой. Ещё двое переминались у входа. Сёмка затравленно обернулся – за окошком, затянутым просвечивающей рисовой бумагой, – тонкий штык колышется над папахой. Обложили?..
– Просю проситить моя сапсем есть неусьтивый… – тихо произнёс Ляо. Он снова говорил на ломаном русском – Светка с трудом понимала. – Русики малисик мой присёл в госити и нисего не взял… Засем малтсик хватайло?
– А ты захлопни пасть, китайская твоя морда, – посоветовал ротмистр. – Фельдфебель, ежели косоглазый снова болботать начнёт – сунь прикладом в зубы.
– Слуш, вашсокобродь! – рявкнул фельдфебель, состроив зверскую физиономию.
В глазах Ляо мелькнуло злое удивление; он поклонился и, не разгибая спины, сделал два шага назад.
– С китаёзами хотел сговориться, чтобы они тебя вывезли морем? – прокаркал Познанский. – Не выйдет, голубчик, без моего ведома из Артура никому хода нет. Так что револьвер на пол, и тихонечко выходим во двор.
– Что здесь происходит, господин ротмистр? За что вы хотите арестовать этого мальчика?
В дверях стоял штабс-капитан Топольский. Увидав его, Галка дёрнулась было, но отец предостерегающе поднял ладонь.
– Опять вы за своё, капитан
[33]! – поморщился Познанский. – Кажется, я всё уже объяснил по дороге! Этот, как вы изволили выразиться, «мальчик», напал на двух офицеров, чуть не ослепил и вдобавок похитил оружие у жандармского чина! И, заметьте, угрожает им даже сейчас! По законам военного времени, которые, смею вам напомнить, в настоящее время действуют на территории Артура, это петля!
– Даже несовершеннолетнему? – осведомился Топольский, отодвигая в сторону фельдфебеля. – Что-то не верится, уж простите, ротмистр. А ну-ка посторонись, Евсюков… В любом случае – это решать не вам. Уверен, сейчас мальчик отдаст револьвер и пойдёт с нами.
– Не позволяй уводить их, папа! Им надо скорее в буду… ой! – и Галка испуганно зажала рот ладошками.
Сёмка покосился на Светлану – та, не слушая перебранки, уставилась в стену, за спиной дядюшки Ляо. Там, в полумраке, чётко вырисовывался прямоугольник двери.
