Громкий всхлип сорвался с губ, и старый Исо погладил ее руку, которой она сжимала руль так, словно от этого зависела вся жизнь.
– Ну, ну, Грейс! На танцах всегда дерутся, но серьезного ничего не бывает.
Она попыталась улыбнуться, но не смогла. Исо не видел неподвижное тело Гарри на земле. Гарри, автобусного кондуктора, который любил проводить время на свежем воздухе, малообразованного человека, счастливого работать вместе со студентом университета и учиться вместе. Знал ли он, что другие учатся у него самого?
– Берегись!
Перепуганный вопль Исо вывел Грейс из размышлений. Она с ужасом увидела, что каким-то образом оказалась посреди узкой проселочной дороги на пути быстро едущего на нее автомобиля. Водитель вовремя свернул и едва протиснулся мимо. «Нет. Конечно нет», – пронеслось в голове девушки. Но тем не менее водителем мчавшейся машины была леди Элис.
Грейс искоса глянула на Исо, но его лицо ничего не выражало.
Боясь, что запорет мотор, если попытается ехать быстрее, Грейс отвела грузовик ближе к обочине и продолжала тащиться дальше.
Наконец после долгих мытарств они добрались до открытых ворот Уайтфилдз-Корт.
Некоторые окна светились, и Грейс подъехала к кухонной двери. Едва она припарковалась, на пороге возникла миссис Лав:
– Ты в порядке, Грейс?
– Да, спасибо.
– Садись. И ты, Исо, тоже. Я заварю чай.
Она поспешила к плите и поставила на конфорку кастрюлю с молоком.
– Исо, ее светлость велела тебе переночевать в доме, на случай, если кому-то понадобится поговорить с тобой. Я положила пижаму в большой комнате, где спят Гарри и Джек, но вам обоим не следует засыпать до возвращения мисс Элис.
Ни Грейс, ни Исо не были в состоянии говорить и просто сидели у плиты, словно нуждались в тепле, прихлебывали чай и тупо смотрели в пространство.
– Может, тебе лучше прилечь в постель, Исо?
Он покачал головой.
– Идите, миссис Лав. Вам нужно вставать раньше всех.
Грейс увидела, как кухарка подавила зевок.
– Леди Элис приедет и расскажет, что случилось. Если мистера Макмануса нужно будет уложить в постель, я о нем позабочусь, – настаивал Исо.
Грейс искренне надеялась, что Гарри необходимо всего лишь несколько дней отдыха и забота миссис Лав, но за сомкнутыми веками все еще стояла лужа крови.
– Черт бы все побрал, мы воюем с Германией, а заодно и друг с другом. Как это глупо!
– Уноси свое дурное настроение из моей кухни, Грейс. Не хватало еще, чтобы трудармейки так себя распускали.
Девушка пробормотала извинения, заглушенные ревом мотора.
Через несколько минут в кухню вошла леди Элис в сопровождении Джека.
– У Гарри тяжелое повреждение черепа. Он в местной больнице, где получает превосходный уход. Исо и Грейс, вам пора в постель. Коровам плевать, выспались ли вы, но мне не все равно. Идите.
Девушка и старик встали. Если не считать нескольких синяков, Джек, казалось, не получил серьезных повреждений. Грейс шагнула вперед, но леди Элис не закончила речь:
– Джесси, есть вода для ванны?
Довольная утвердительным ответом, она обратилась к Джеку:
– Горячая ванна и постель. Миссис Лав принесет вам горячее какао, – а потом добавила, посмотрев в глаза Грейс: – Джек нуждается в отдыхе. Можешь утешить его завтра. Возможно, полиция захочет поговорить с вами: весьма сомнительно, но кто знает? А теперь – спать.
Голос ее был твердым, но добродушным. Никакого гнева, ни малейшей неприязни. Впервые с тех пор как случилась беда, Грейс расслабилась. Она не знала только, как выйти из комнаты. Просто шагнуть к двери или…
Исо медленно поковылял к выходу и, обернувшись, сказал:
– Спасибо, Джесси. Доброй ночи, миледи.
– Приятных снов, Исо.
– Доброй ночи, – пролепетала Грейс, ни к кому в особенности не обращаясь, и с опущенной головой, словно старалась не встречаться ни с кем глазами, поспешила удалиться.
Полиция не захотела говорить с Грейс. Зато стражи правопорядка потолковали с несколькими мужчинами, бывшими на танцах, и особенно пристрастно допросили Джека. Арестовали двух местных фермеров. Показания Грейс не понадобились.
Она плохо спала и проснулась до того, как зазвонил будильник. Умылась, оделась и поспешила вниз. Миссис Лав, Хейзел, Уолтер, Исо и Джек пили чай на кухне.
– Наливай себе чай, Грейс, – сказал Уолтер Грин, главный дояр. – Ее светлость пока занята, и я помогу тебе с дойкой. Но сегодня она сядет за руль грузовика.
Грейс смотрела на Джека. Похоже, он всю ночь не спал, и на его белом лице яркими пятнами выделялись синяки. Но он буквально кипел сдерживаемым возбуждением.
– Ты в порядке? Мы могли бы сегодня днем навестить Гарри.
Он настороженно огляделся, словно кто-то мог их подслушать.
– Я бы с радостью, Грейс, но…
Он осекся и поднял тяжелый чайник, чтобы налить ей чая.
– Вот-вот приедет его светлость, и я должен быть здесь, поэтому не могу покинуть поместье.
– Но у нас выходной по воскресеньям. И чего хочет граф? Ты не сделал ничего плохого. Не пожелает же он избавиться от тебя! Ты хорошо работаешь, все тебя любят. И я тоже, – докончила она, сконфуженная своей исповедью.
Он издал звук, почти стон, но ничего не сказал.
– Эй, кто-нибудь здесь умеет доить коров? – громко спросил Уолтер.
– Простите, я иду, – откликнулась Грейс, наспех глотая чай, но пока она бежала в коровник, в ушах звучал собственный голос: «Все тебя любят, и я тоже…»
Как она могла? Как могла? Он, возможно, посчитает ее распутной.
К тому времени как коровы были подоены и отведены на пастбище, она сгорала от унижения. Сегодня она не видела ни раскрывшихся цветов, ни новых бутонов. Две коровы опрокинули ведра с молоком, и белая речка потекла из коровника в грязь двора. После первого случая Уолтер не рассердился, поскольку именно эта корова была с норовом, но вторая потеря взбесила его.
– Поделом будет, если тебя оштрафуют! Думай о работе, за которую платят, и перестань расстраивать коров!
Это было несправедливо, и если бы она смогла забиться в тихий уголок, наверняка расплакалась бы, но у нее хватило сил взять себя в руки и извиниться.
– Ладно, может, ты не так уж и виновата. Даже Блубелл может быть настоящей негодницей, если решит напакостить.
Они шли на завтрак, уже почти помирившись, хотя Грейс почти ничего не ела.
– Голодовка не принесет пользы бедному Гарри. Съешь хоть овсянку! Полмиски, – потребовала миссис Лав, ставя еду перед Грейс. – Иначе я пожалуюсь ее светлости.
