Грейс не поняла, какое дело леди Элис до того, сколько она съест, но пришлось взяться за ложку.
Леди Элис ждала у коровника и о чем-то беседовала с Уолтером.
– Вот и вы, Грейс. Боже, девочка, так это вы едва не столкнули меня с дороги вчера вечером! Но вы молодец, что увернулись.
Грейс молча села в грузовик.
– Напомните мне, вы говорили, что умеете ездить на велосипеде?
– Да, леди Элис.
– Миссис Хейзел одолжит вам свой на неделю-другую.
Она улыбнулась:
– Вас так легко разгадать. Вижу, на ваши щеки вернулся румянец. Я рада, что вы так волнуетесь за Гарри. Сегодня я успела позвонить в больницу. Ночь прошла неплохо, и вам позволят увидеть его на несколько минут.
– Спасибо, леди Элис.
Немного помолчав, Грейс все-таки набралась мужества спросить:
– А Джек и Гарри… у них не будет неприятностей? Кое-кто из деревенских ужасно себя вел, говорили, что им тут кончи не нужны.
– Спиртное развязывает языки, милая.
– Один из них не шутил.
– Тот, кто едва не вывернул вам руку, Арнольд Арчер, в тюрьме, и поверьте, еще пожалеет о том, что сделал. Несколько дней в заключении пойдут ему на пользу.
– Несколько дней… – рассерженно начала Грейс, но леди Элис перебила:
– Никому ни в малейшей степени не интересно, что случилось с вами, Грейс, тем более что ничего криминального не произошло. Вряд ли это он ударил Гарри. Поэтому посидит несколько дней и вернется к жене, ужасно жалея себя и жалуясь всем на несправедливость. А вам я предлагаю отрастить шкуру потолще. Такое случается со всеми нами. Очень полезно всегда носить в сумке брошь с булавкой. А теперь едем развозить молоко.
Два часа спустя они вернулись в Уайтфилдз-Корт. Леди Элис припарковалась возле доильной и, оставив Уолтеру ключи от грузовика, вернулась в дом вместе с Грейс.
– Вот и велосипед. Конечно, он велик для вас, но вы же справитесь?
Она вопросительно глянула на Грейс.
– Я училась ездить на большом велосипеде.
– Прекрасно. Джесси объяснит, как добраться до больницы, и даст вам что-нибудь для Гарри. Я искренне надеюсь, что он сможет оценить подарок по достоинству. Знаю, сегодня у вас выходной. Но ожидаю вас в главном доме к четырем. Сумеете вернуться?
– Да, леди Элис.
– Вот и хорошо, нам многое нужно обсудить. Наслаждайтесь воскресным ланчем.
Она направилась по своим делам, и Грейс посмотрела ей вслед, прежде чем войти в дом через черный вход.
Работники фермы, кроме Гарри, конечно, уже собрались вокруг стола. Посредине него стояла голубая ваза с яркими красными тюльпанами. Из длинного плоского сотейника на плите исходили соблазнительные, но незнакомые Грейс ароматы.
– Форель, – пояснила миссис Лав. – Подарок, и не будем спрашивать от кого. Молодой картофель и свежая весенняя зелень на гарнир.
Грейс уселась на свое привычное место и безуспешно попыталась уклониться от взгляда Джека.
– Никогда не ела форель, Грейс? – спросил он.
Она упорно смотрела в тарелку.
– Нет. Иногда треску, иногда пикшу.
– Как прошла доставка?
– Как всегда, – буркнула Грейс и положила себе рыбы.
– Почему ты злишься?
– Я не злюсь.
Она немного поколебалась.
– А может, и злюсь – на всю ситуацию.
Теперь уже надулась миссис Лав.
– Буду благодарна, если мой тяжкий труд по изготовлению приличной еды будет оценен по достоинству, вместо того чтобы видеть, как она остывает, пока некоторые тут языками треплют! Один из местных рыбачил сегодня и подумал, что вкусная рыба может нас всех развеселить.
– Восхитительно, Джесси.
– Очень вкусно, миссис Лав.
Комплименты сыпались со всех сторон, и несколько успокоенная кухарка продолжала помешивать заварной крем.
– Я тебя тоже люблю…
Приятный голос Джека был таким тихим, что его не слышал никто, кроме Грейс.
Она едва заметно покраснела и положила в рот кусочек форели.
– Мое новое любимое блюдо.
– Мое тоже, – согласился он.
Больше никто не заговорил, пока не доели крем с прошлогодним клубничным джемом.
Языки мужчин развязались после вкусного обеда. Они стали обсуждать случившееся вчера ночью. Миссис Лав рассказала им все, что знала о состоянии Гарри. Собравшиеся очень встревожились.
– Грейс едет навестить его после ланча. Верно? – спросила она. – К чаю мы будем знать все новости. Как только он станет поправляться, мы сможем поехать в больницу. А сейчас Хейзел хочет что-то сообщить.
Старик допил чай и оглядел собравшихся работников.
– Должен сказать, что сегодня утром приехал его светлость. Он не слишком доволен. Ожидаются перемены, но я уверен, что все мы исполним свой долг…
Три голоса перебили его. Каждый говорил приблизительно одно и то же.
– Мы не отвечаем за вчерашнюю ночь.
– Тихо, тихо, – спокойно приказал Хейзел. Все замолчали и уставились на него.
– Виноват я. Потому что недосмотрел. В Гарри нет ни унции зла, и я так и скажу его светлости.
– Я сидел с ним, Хейзел. И не должен был отпускать его одного, – вставил Джек.
– Он взрослый человек, парень, не ребенок. И Исо признался мне, что он выпил.
Услышав это, Грейс уставилась в стол. А вдруг ее попросят все рассказать? Разве не утверждали окружающие, будто парень всегда был немного беспечен?
– Итак, доктор Уильямс? – спросил Хейзел.
– Он выпил две бутылки пива. Больше я не видел в его руках ничего. Он слушал музыку.
– Значит, эти из деревни, которые утверждают, что он весь вечер пил, лгут? Так, Грейс?
– Простите, честное слово, не знаю. Я не видела его после того, как мерзкий мистер Арчер так грубо со мной обошелся. Он уж точно был нетрезв, от него пахло спиртным. И он сказал, что местные не желают иметь ничего общего с кончи. Он был на месте драки, когда мы с Исо выбежали.
– Тебе лучше приготовиться к визиту в госпиталь, Грейс. Джек, я провожу тебя в контору. Его светлость хочет с тобой поговорить.
– Значит, только у меня выходной? – спросила Грейс, когда остальные собрались на работу.
– Идет война, а животных нужно кормить. – со смехом напомнил Уолтер. – Когда приедут новые трудармейки, будем лежать в постели весь день. А теперь поезжай. Джесси оставит тебе немного чая, если опоздаешь.
Грейс вернулась к себе, с тоской посмотрела на кровать и отправилась в ванную освежиться. Как она ненавидела столкновения! И кроме того, болело сердце: у нее не было возможности поговорить с Джеком. Жаль… она сказала ему, что его все любят и она тоже. Он студент, взрослый человек и, возможно, только посмеялся над ней.
