Последовало минутное молчание.
– Она сказала… сказала, что я слишком увлечен, живу в одном измерении, хотя непонятно, что имела в виду, но когда я уезжал, она призналась, что ты здесь.
Крошечный пузырек удовольствия набухал в груди Грейс, пока она не почувствовала, что еще немного – и взорвется вместе с ним. Джек, словно поняв, что она испытывает, сжал ее крепко сцепленные, лежавшие на коленях руки. Даже плечи горели каким-то неведомым ранее огнем. Она повернулась к нему. Джек улыбнулся ей:
– Я хочу… нет, ты голодна? Вряд ли мы сможем найти здесь что-то вкусное.
Он рассмеялся, и она тоже, спонтанно, радостно. Кажется, ей все равно, если она больше в жизни куска не проглотит! Еда… такая низменная материя. Она хотела… о, чего же она хотела? Сидеть в машине, как можно ближе к Джеку Уильямсу, и катить куда глаза глядят.
Но конечно, этого не произошло. Минуты через две они уже были в деревне и искали чайную.
– Есть одна, как раз перед Истером, парень, но это скорее паб. Есть отель для гольферов, милях в пятнадцати-двадцати отсюда. Вон в том направлении, – указал любезный прохожий, к которому они обратились, и удалился.
– Я не могу повести тебя в паб, Грейс. Только не в Шотландии. Это совсем не то, что английский паб. Если тебя там увидят, твоя репутация будет навеки погублена.
Оба вспоминали, когда в последний раз были вместе и толковали о репутациях.
– Ты любишь ковбойские фильмы?
– Обожаю. Как раз один идет сейчас в деревне.
– В кинотеатрах продают чипсы и сладости. Мисс Патерсон, хотите пообедать картофельными чипсами и вкусным шоколадом, глядя на экран и гадая, сумеет ли хороший парень в черной шляпе взять верх над плохишом в белой? Сможет ли Голливуд передать это достаточно правдоподобно?
– Кто знает? – улыбнулась Грейс.
Трейлеры следующего фильма, который будут показывать в деревне, как раз появились на экране, когда парочка, неся весьма странный ужин и все еще смеясь, нашла места куда удобнее тех, которые Грейс занимала, приходя в кино одна.
«Оклахомский фронтьер», в котором главную роль играл «единственный и неповторимый» Джонни Макбраун, возможно, была такой же волнующей, как и все картины подобного рода. Но как Грейс ни пыталась, внимание обращала только на близость Джека Уильямса. Даже сквозь толстый рукав пальто она чувствовала тепло его руки. Каждое нервное окончание внутри ее тела пульсировало, и от волнения она не могла есть купленные сладости.
«Смогла бы я съесть самый вкусный стейк, если бы его поставили передо мной»?
Она ощутила движение. И в следующий момент левая рука Джека легла на ее плечи. Она напряглась, и он прошептал:
– Все нормально? Я просто должен был тебя коснуться.
Немедленно послышалось очень громкое «шшш» в передних рядах, и они удивленно рассмеялись. Остальные рядом тоже рассмеялись, потому что эти звуки прозвучали куда громче шепота Джека и были похожи скорее на злобное чиханье.
Грейс решительно была не в состоянии сосредоточиться на фильме. Она не могла думать ни о чем, кроме руки Джека; мужчины и лошади, галопирующие на экране, сливались в одно неясное пятно. Она слышала вопли и выстрелы, но ничего не понимала. И точно знала, что никогда в жизни не была счастливее, хотя… тяжесть руки на плечах напоминала о другой мужской руке, которая гладила по головке малышку Грейс. Сэм…
Фильм закончился. Они встали и вслед за довольно внушительной толпой потянулись наружу.
– Не думаю, что пошел бы в битком набитый зрителями кинотеатр в большом городе. Я бы думал только о воздушных налетах. Вряд ли это можно назвать развлечением.
– Ты прав. Нам повезло, по сравнению с моими дартфордскими друзьями. Когда я была там в начале года, каждый вечер случались тревоги, а сюда немцы залетают нечасто, через залив Ферт-оф-Форт и иногда сбрасывают бомбы на соседние поля, но, когда мы слышим вой моторов, держимся за руки, и наши прелестные польки начинают петь.
– Звучит неплохо, особенно та часть, в которой вы держитесь за руки. Но старина Гитлер полон решимости захватить мистера Черчилля и уничтожить Лондон.
– Он никогда этого не сделает, против наших сил ему не выстоять. Моя подруга Дейзи служит во вспомогательных войсках ВВС. Ее старший брат в немецком концлагере, – грустно добавила она.
– Я благодарен им, Грейс, но просто не могу делать то, что делают они.
Неужели этот прекрасный вечер испорчен?
Джек тоже ощутил перемены в ее настроении и сделал очевидное усилие развеселить девушку.
– Пожалуй, отвезу тебя на ферму. Хорошо, что не нужно спешить на дойку.
Грейс рассмеялась.
– Да, миссис Флеминг сама доит трех коров, но мы все равно встаем до пяти. На ферме некогда спать допоздна. Разве что в выходной. Но две девушки, обе корнуолки, побывали в месте, где есть правило: если вы опоздали к завтраку, придется обойтись без него.
– Возмутительно. Стоимость еды вычитается из жалованья трудармеек, да еще вперед. Это так непорядочно! Надеюсь, они пожаловались.
– Понятия не имею. Я бы точно не стала спорить с миссис Лав!
Джек хмыкнул и прижал ее к себе:
– Да ты ссорилась со всеми!
– Но не из-за себя. Вряд ли я сумею бороться за себя. Сэм, брат Дейзи, всегда заботился о тех, кто слабее.
Они подошли к машине, но прежде чем открыть дверь, Джек повернул Грейс лицом к себе.
– И ты влюбилась в большого и сильного Сэма. И хочешь быть, как он. Прекрасная история, Грейс. Надеюсь, он тоже тебя любит.
– Глупости! Кроме того, он влюблен в мою подругу.
Джек открыл дверь машины и подождал, пока девушка сядет, прежде чем обойти ее и устроиться на пассажирском сиденье. Молча завел мотор и выехал на дорогу.
– Спасибо, что повел меня в кино. И за то, что угощал шоколадом.
Он улыбнулся ей, и Грейс облегченно вздохнула. У него такая чудесная улыбка!
– Не за что, мисс Патерсон. В следующий отпуск я попытаюсь угостить вас чем-то повкуснее трехпенсовых несвежих шоколадок.
– Почему несвежих? – возразила Грейс, но в мозгу вертелось: «в следующий раз, в следующий раз…»
– Вы, мисс, ничего не ели, так что откуда вам знать?
Неловкий момент прошел, все стало обычным. И они спокойно заговорили о работе, последних новостях и даже о том, что собираются делать, когда закончится война.
– Надеюсь, ты продолжишь учебу, – сказала Грейс, любуясь пролетавшими мимо освещенными луной пейзажами и – шокирующим зрелищем для того, кто привык к затемнению на юге Англии, – редкими освещенными окнами.
– Эти идиоты, похоже, забыли, как близки к Эдинбургу. Правильно, показывайте немцам дорогу! – злился Джек на беспечных хозяев, не отвечая на вопрос.
