Короче, контакт установили!
СКР переложил руля влево.
«Камов» тоже свернул на радиопеленг.
* * *
Первыми к месту происшествия присвистели штурмовики «Харриер» под американским обозначением – AV-8А. Спустившись до полукилометровой высоты, лётчики удостоверились – заявленного вертолёта русских на борту яхты нет.
Доложили. Ожидали.
С флагмана группы передали указание на пеленг радиопереговоров русских.
Штурмовики вышли из барражирования, ложась на перехват.
* * *
Радиоканал лейтенант держал постоянно открытым и сразу озвучил предупреждение со сторожевика:
– За нами две «скоростные»!
– Ё-моё, – хрипнул майор, вкогтившись в ручки управления, опуская машину ещё ниже, чувствуя, как вспотела спина. Куда уж ниже!
Океан ровной чередой волн накатывал на лобовик блистера, ныряя под кокпит. Пять секунд, десять, минута…
* * *
Пилоты штурмовиков, зная о слабости бортовой РЛС, особенно в нижней полусфере, больше полагались на зрение. Заметный силуэт корабля на поверхности оттянул на себя внимание и ползущую над самой водой «вертушку» проморгали, промчав много выше и в стороне.
* * *
– Вон они! – Лейтенант вытянул руку, указывая куда-то влево вверх.
Харебов даже не взглянул в ту сторону, всё внимание уделяя управлению, с облегчением поддёрнув машину выше от опасной поверхности.
– Сколько до сторожевика? Дистанция! Успеваем, пока они не вернулись?
* * *
Нахождение советского военного корабля в секторе не то чтобы не ожидалось… но одно – иметь дело с беззащитной «вертушкой», другое – с боевым кораблём, который вполне мог и огрызнуться. Тем более что ничего особого для такой серьёзной цели на пилонах штурмовиков не было. Как и приказа.
Снова доклад. И снова ожидание, совершая облёт по большому кругу.
* * *
– Я его вижу! Бери левее! Дистанция 15 километров!
– Четыре минуты до контакта! – прикинул майор. – Где противник?
Лейтенант прильнул к блистеру, шаря глазами поверху, конечно, понимая, что вопрос не конкретно к нему – уточнить требовалось у моряков, у которых на радарах была полноценная обстановка.
– Говорят, пять минут у нас есть!
Ощущение полёта у самой поверхности всегда повышенное – гребёнка волн глоталась вертолётом, словно отмеряя деления-метры на гигантской шкале, характеризуя скорость как «бешеная».
И так тягуче, на тех же двухстах километрах в час, приближался корабль, медленно вырастая из общего силуэта в острые детализированные углы надстроек. Ну же! Ну!..
На «Грозящем» тоже видели «вертушку». Командир, посчитав, что уже нет смысла в экстренном сокращении дистанции, ложился в циркуляцию с намерением обратного курса к соединению.
– Всё! – В голосе летёхи торжество. – Мы под прикрытием ПВО корабля!
Харебов медленно прибирает скорость.
До СКРа уже не больше четырёхсот метров – сторожевик вытянулся в профиль.
– Чё за?..
Лейтенант, тоже не сдержавшись, матернулся.
На корме, где они ожидали увидеть вертолётную площадку – артустановки, возвышение полуюта, переходящее в непонятный короб до самого среза.
«Камов» зависает, почти прижавшись к кораблю на раковине. Майор пытался оценить возможность посадки на «это»!
– Чё за бодяга! Ты спроси их… мы прибомбиться к ним на борт сможем?
Лейтенант выяснял буквально пять секунд:
– Это у них минное оборудование – минные рельсы и ещё какая-то хрень. Командир их на связи – сказал, что нашу керосиновую зажигалку на борт не пустит. Говорит, садитесь на воду – подберём. А вертолёту капец!
Ситуация была патовая! Выяснилось, что «Петя», оказывается, не так уж и далеко ушёл – горючки им, с учётом долива на яхте, вполне хватает. Но это при экономичных параметрах скорости и высоты.
Вот только американские «харриеры», как стервятники с непонятными намерениями, кружили неподалёку…
И у Харебова были все основания подозревать, что сто́ит ему увести машину из-под прикрытия СКРа – отыграются упрямые янки за сбитый «Кинг».
Связались с соединением. Установили точную дистанцию. Несложные расчёты показали, что не получается, ни прикрыть «яками», ни возможности выдвинуться навстречу.
С «Петра» дали разрешение топить машину, спасаясь на СКР.
– Да вот хрен вам, – озлобился Харебов, – вообще, с какого перепугу мы решили, что они будут нас атаковать?
– Э-э-э! Командир! Не дури! На хрен нам эти риски! Давай пойдём за сторожевиком сколько можно, а там поглядим!
Так и шли, «привязавшись» к кильватеру, почти полные 60 км/ч, что выдавали газотурбинные двигатели «Грозящего».
Морячки всё высовывались на палубу, поглядеть на упрямых летунов. Потом это им надоело.
Надоело и американцам – поняли, что «русские не сдаются», навернули торжественно ещё один круг и улетели.
Ждали ещё минут пять, что прилетит смена. Не прилетела.
Поднялись на три километра, «посветили» РЛС – можно сказать, никого. Маячит невнятное бельмо на горизонте – вероятно даже, та самая яхта.
Посовещались. И объявили о своем решении догнать соединение.
– Хуже будет, если убежим на соточку, и нас подловят в одиночестве, – бухтел лейтенант, – вот тогда точно – прыгай в воду и суши вёсла, в надежде, что у американцев нет такой забавы, как у люфтваффе – расстреливать беженцев.
– На соточке нас уже «яки» прикроют! Обещали!
Настоятельно попросили ребят на сторожевике следить за небом и, если что, предупредить…
Спустились на полтора кэмэ и потрюхали экономичным.
На палубе «Минска» катали «яковлевых», готовя к укороченному взлёту.
Заправку на ходу свернули, судно снабжения отвалило, получив приказ идти навстречу вертолёту – на баке обеспечителя имелась вполне приемлемая площадка, куда можно было посадить соосную машину.
Американцы так и не появились.
Когда прошли первую сотню километров и до них дотянулись советские самолёты, лейтенант вообще расслабился.
– Курить хочу зверски!
А Харебов поглядывал на расход топлива – дотянем? Не дотянем? Посадка на воду задача тоже далеко не тривиальная! Молчал.
А летёха испытывал постстрессовую эйфорию. Развалился в кресле. Стал вспоминать приключения на яхте.
– А я-то вискарик тот распробовал! Эх, надо было прихватить пару бутылок из бара…
Не дождавшись ни ответа, ни комментариев, продолжил причмокивать:
