– В прошлом – да, но теперь решил отойти от
дел.
Фил сложил пальцы подушечка к подушечке и
посмотрел на Нейта так, как умеют смотреть только священники.
Его взгляд говорил: “Ну-ну, продолжайте. Я
слушаю вас и готов помочь”.
И Нейт поведал ему о некоторых своих
невзгодах, прошлых и настоящих, сделав особый упор на следствии по делу об
уклонении от налогов и вероятности утраты лицензии.
Тюрьмы, похоже, удастся избежать, но придется
заплатить огромный штраф, на который у него нет денег.
Тем не менее, когда говорил о будущем, Нейт не
казался несчастным. В сущности, он чувствовал облегчение от того, что
расстается со своей профессией.
– И чем вы собираетесь заняться? – спросил
Фил.
– Понятия не имею.
– Вы верите в Бога?
– Думаю, да.
– Тогда не волнуйтесь. Он укажет вам путь.
Они проговорили долго, подошло время обеда,
так что можно было снова насладиться жарким из ягненка. Лора присоединилась к
ним позже. Она вела занятия в детском саду и на обеденный перерыв имела всего
минут тридцать.
Часа в два они вернулись в полуподвал и снова
приступили к работе. Наблюдая за тем, как работает Фил, Нейт пришел к выводу,
что тот не сможет закончить свой труд до конца жизни. Иосиф, наверное,
действительно был прекрасным плотником, но место отца Фила – на кафедре
проповедника. Он по нескольку раз измерял каждый участок стены, размышлял,
потом принимался измерять снова. Каждый отделочный щит подвергался той же
процедуре. Наконец, сделав столько карандашных пометок, что они могли бы свести
с ума любого архитектора, Фил с огромным волнением брал в руки электропилу и
обрезал щит, после чего они переносили его на свободное место, поднимали и
прикрепляли. Щит всегда оказывался идеально пригнанным, и каждый раз Фил
испытывал огромное облегчение.
Две классные комнаты, похоже, были полностью
облицованы, и их можно было красить. К концу дня Нейт решил, что завтра станет
маляром.
Глава 41
Два дня приятных трудовых усилий мало что
изменили в облике холодного полуподвала церкви Святой Троицы. Но кое-какая
отделка и покраска все же была выполнена, выпито немало кофе, съедено наконец
жаркое из ягненка, а главное – заложен фундамент дружбы.
Во вторник вечером, когда зазвонил телефон,
Нейт как раз отскребал краску с пальцев. Это был Джош, возвестивший возвращение
в реальный мир.
– Судья Уиклифф желает видеть тебя завтра, –
сказал он. – Я уже давно пытаюсь с тобой связаться.
– Чего он хочет? – спросил Нейт. В
предвкушении неприятностей его голос звучал нарочито бесцветно.
– Наверняка у него есть вопросы о твоей новой
клиентке.
– Джош, я очень занят: перестраиваю, крашу и
покрываю сухой штукатуркой стены – словом, работы по горло.
– Неужели?
– Да, я перестраиваю полуподвал местной
церкви. Время очень дорого.
– Не знал, что ты обладаешь подобными
талантами.
– Джош, приезжать обязательно?
– Думаю, да, приятель. Ты ведь взялся за это
дело. Я уже сообщил судье. Ты нужен здесь, старик. Приезжай ко мне в контору к
одиннадцати.
– Джош, я не хочу видеть контору – боюсь
неприятных воспоминаний. Давай встретимся в суде.
– Отлично. Будь там в полдень. В кабинете
судьи Уиклиффа.
Нейт подкинул полено в камин и долго смотрел,
как снежинки кружатся над крыльцом. Он мог принять соответствующий вид, вести
положенные речи, мог произносить слова “ваша честь” и “с позволения уважаемого
суда”, мог выкрикивать протесты и вытягивать показания из свидетелей. Он мог
проделывать все то, что делали миллионы его коллег, но адвокатом себя больше не
считал. Те времена, слава Богу, остались позади.
Еще раз он может все это повторить, но только
один, последний. Он пытался убедить себя в том, что это необходимо для блага
его клиентки, для Рейчел, прекрасно понимая, что ей это абсолютно безразлично.
Нейт все еще не написал ей, хотя давно думал
об этом.
Чтобы написать полстранички Жеви, ему
понадобилось два часа тяжкого труда.
Проведя три дня среди снегов, он скучал по
влажной жаре улиц Корумбы со столиками кафе и баров, выставленными на тротуары,
с неторопливым повседневным укладом, который словно бы внушал: куда спешить,
все можно отложить до завтра. Снег усиливался. Возможно, приближается новая
снежная буря, подумал Нейт, на дорогах образуются заносы, тогда не придется
никуда ехать.
Опять сандвичи, опять чай со льдом. В ожидании
судьи Уиклиффа Джош выкладывал все это на стол.
– Вот судебные иски, – сказал он, пододвигая
Нейту солидную папку. – А вот письменное объяснение ответчицы. – Он передал ему
тонкую папку. – Ты должен как можно быстрее прочесть и подписать его.
– А письменное объяснение душеприказчика
существует? – поинтересовался Нейт.
– Будет готово завтра. А вот объяснение Рейчел
Лейн готово, оно здесь, и тебе осталось лишь поставить подпись.
– Джош, все-таки в этом есть что-то
неправильное. Я представляю суду объяснение на протестные иски от имени своей
клиентки, которая об этом понятия не имеет.
– Пошли ей копию.
– Куда?
– На единственный контактный адрес – во
Всемирную организацию миссионеров, работающих в племенах, в Хьюстон, штат
Техас. Адрес есть в деле.
Нейт обреченно качал головой, просматривая
подготовленные Джошем бумаги. Он чувствовал себя пешкой на этой шахматной
доске. Объяснение лица, представляющего завещание на утверждение суда, то есть
Рейчел Лейн, состояло из четырех страниц и опровергало утверждения,
содержавшиеся в шести исках. Пока Джош говорил по сотовому телефону, Нейт
изучал эти иски.
Если собрать воедино все претензии истцов, они
сводились к одному простому вопросу: понимал ли Трой Филан, что делает, когда
писал свое последнее завещание? Суд превратится в цирк: адвокаты будут
выпытывать у психиатров всякие медицинские подробности. Служащие, бывшие
служащие, старые подружки, швейцары, горничные, шоферы, пилоты, телохранители,
врачи, проститутки – все, кто провел в обществе Троя хотя бы пять минут, будут
найдены и призваны в свидетели.
