Природа Кокпит-Кантри уникальна и редко встречается в мире. Карстовые формы рельефа этой местности не лишены растительного покрова (в этой местности это тропические леса), а в известняковой почве за миллионы лет дождей образовалась система подземных пещер. Поверхность земли здесь испещрена множеством трещин и разломов, что делает почву пористой. Cockpit (кокпит) в переводе с английского обозначает глубокую карстовую впадину. Таким образом, название Кокпит-Кантри дословно значит страна карстовых впадин или иначе пещер. В Кокпит-Кантри вы не увидите рек, вода здесь протекает по дну подземных пещер. Такая удивительная особенность природы позволяла беглым рабам прятаться в подземных пещерах. Эта же система подземных пещер давала им неоспоримое преимущество для ведения неприступной обороны против британских войск.
После захвата испанской колонии для восстановления рабочей силы англичане активно начали завозить рабов, людей, которых насильно отрывали от их домов на территории современных Ганы и Нигерии. Особой популярностью пользовался воинствующий народ короманти. Обычно их продавали в рабство враждующие с ними племена, если им удавалось захватить их в плен. Сохранившиеся письма британских чиновников говорят нам о глубоком уважении, вызванном у них короманти. «Прирожденные герои… неумолимые мстители, нетерпимые к жестокому обращению», «опасные обитатели западных индийских плантаций» – все это писали про народ короманти. Сохранилось еще одно письмо, датируемое XVIII веком, в нем один британец пишет следующее: «Эти негры с золотых берегов выделяются на фоне остальных. Их дух и тело тверды, а ум ясен. Они не станут терпеть жестокость, отвечая на нее тем же. Но высота их души порой заставляет их… нет… даже не склониться перед трудностями и опасностями их жизненного пути, а скорее позволить им произойти, от чего они становятся только сильнее».
В 1670-х годах на Ямайку увеличился поток рабов, но вместе с тем увеличилось и количество беглых рабов, присоединявшихся к маронам в карстовых пещерах. Мароны все чаще совершали вылазки и сжигали поля сахарного тростника, как художники, раскрашивая ночное небо алыми красками протеста. Уильям Бекфорд в своем письме на родину говорил: «Времена становятся тревожными… Но больше всего в ночи пугает разгорающийся огонь. Письмо не в силах передать словами ту яростную скорость, с которой погибают плантации тростника, объятые пламенем». Так ознаменовалось появление в рядах маронов капитана Каджоу.
Каджоу вместе с Королевой Нэнни (с англ. Nanny – женское имя, также защитница, няня), женщиной – лидером маронов восточной части острова – создали сложную систему шпионажа, чтобы отслеживать перемещения британских солдат
[43]. А если британцы отваживались зайти в Кокпит-Кантри, то воины Каджоу устраивали им засаду и выдворяли со своей территории не только благодаря своему численному превосходству, но и благодаря хитроумным стратегическим планам, разработанным капитаном. После нескольких таких неудачных походов британцев у маронов появилось оружие. А хваленая армия Британской империи разбегалась с поля боя. Один английский плантатор писал: «Солдаты отказываются идти в бой. Число наших врагов превосходит нас. Они посеяли в наших рядах страх… Говорят, от одного взгляда в глаза дикарей можно умереть». Именно тогда у Кокпит-Кантри появились новые названия: «Никогда не возвращайся» и «Страна, которую нельзя увидеть».
Переломная битва произошла в 1738 году, всего в нескольких минутах ходьбы от того места, где Питсиладис встретился с полковником Феронном Уильямсом. Группа воинов капитана Каджоу ожидала в засаде в карстовых пещерах, сегодня известных как «Пещеры мира», британских солдат. Малочисленная британская армия с отдаляющимся грохотом взбиралась по склону горы, но люди Каджоу не торопились нападать. Они замерли в ожидании приказа капитана, подсчитывая количество врагов. В один момент из пещеры выбежал человек, и рев рога оглушительным эхом пронесся по горам. Вмиг мароны заполонили все: казалось, их многочисленному войску нет конца и края. Боевой клич разносился со всех сторон, заглушая звуки неравной борьбы. Легенда гласит, что только один британский солдат смог спастись. Мароны оставили его в живых, отправив его обратно с отрезанным ухом в руке. Покалеченный, но живой, солдат рассказал своему начальству обо всем, что произошло. Так, вскоре после этой битвы был подписан мирный договор с маронами. Британцы предоставили маронам территориальную независимость. Каджоу стал главнокомандующим, возглавляющим маленькую деревню на территории Трэлони, ставшую свободной за полвека до официального освобождения Ямайки.
Сегодня около 500 маронов населяют деревню Акомпон. А с ближайших холмов открывается потрясающий вид на деревню, жители которой не перестают гордиться своими предками и считают, что многие физические способности им передались по наследству.
Питсиладис нашел несколько исторических записей, сделанных на Ямайке. Он не раз консультировался с экспертами в области истории острова. И более того, в соавторстве с некоторыми из них опубликовал несколько статей по демографии Ямайки. Яннис утверждает следующее: «Рабов выбирали по принципу силы и выносливости. В рабство продавали друг друга враждующие племена. Так что обычно происходило все следующим образом: вы ребята сильные, и мы знаем об этом, но пока вы сами об этом не узнали, вот вам мешок на голову – мы продаем вас. Так самые сильные и наиболее приспособленные оказывались на кораблях работорговцев». А самые сильные из этих рабов сбегали и попадали на северо-запад острова. «Известно, что самые лучшие спортсмены родом именно из этой части острова. Таким образом, мы видим некую параллель с их историей».
Получается, что самых сильных африканцев продавали в рабство, из них путешествие на Ямайку переживали только сильнейшие. И лишь сильнейшим из выживших рабов удавалось бежать и присоединяться к маронам, жившим в отдаленном регионе Ямайки. Именно жители этого региона сегодня одни из лучших олимпийских бегунов. Существует теория, что этим людям передались гены их воинствующих предков. В документальном фильме 2012 года о спорте мировой рекордсмен по бегу Майкл Джонсон поддержал эту теорию: «Рабство оставило заметный след в нашей истории, и более того, в нашем развитии… Конечно, очень неприятно говорить о таком, но рабство принесло нам определенную выгоду. Я считаю, что благодаря этому у нас развился определенный ген спорта».
С 2005 года Питсиладис собирал ДНК не только маронов. Он взял образцы для анализа и у 125 лучших ямайских спринтеров.
Данные его исследования, хотя пока и предварительные, говорят нам о том, что воинствующие мароны не пытались намеренно создать общество лучших бегунов.
Мароны из Акомпона постоянно рассказывают истории о том, что они принимали к себе только тех бежавших рабов, чья кожа была самая черная. Однако это не более чем местный фольклор. Исследование ДНК, проводимое Питсиладисом, не выявляет существенных различий между маронами и остальными неграми с Ямайки. По словам Питсиладиса, «гены маронов указывают на происхождение из Западной Африки, но то же мы видим и в генах остальных ямайцев. Так что посмотрите вокруг и скажите мне, что же такое Ямайка?»
