— Наоми Бэнкс, сядь прямо, — велел учитель. Он отнюдь не был строг, но досадовал на себя за то, что пригласил эту миссис Сиборн с ее рассказами о чудовищах. Затея оказалась вовсе не такой удачной, как он рассчитывал. — Ты рисуешь лучше многих здесь. Посмотрим, что у тебя получится.
«Что у меня получится…» — думала Наоми, взвешивая улитку сперва на правой, потом на левой руке; с каким удовольствием она швырнула бы этот камень прямо Коре в лоб! Да кто она вообще такая? Пока она не появилась, у них с Джо все было так хорошо — они придумывали заклятья, жгли костры. «Да она ведьма, — думала Наоми, — и я бы совсем не удивилась: вы только поглядите на ее пальто! А этот змей, наверное, ее помощник, и она притащила его с собой».
Эта злая мысль рассмешила девочку, и, когда Джоанна вернулась за парту, ее подружка, хихикая, возила кисточкой в чернильнице. «А на ночь, должно быть, привязывает его к своей кровати. И еще катается на нем». Она все болтала и болтала кисточкой в чернильнице, так что на лежавшем перед ней белом листе бумаги появились кляксы. «Да она, чего доброго, по ночам его кормит грудью!» — думала Наоми и покатывалась со смеху, сама уже не понимая, смеется ли потому, что думает смешное, — уж очень громко и неестественно она хохотала и не могла остановиться, даже заметив озадаченный и сердитый взгляд Джоанны. «Он, должно быть, здесь, у порога, за дверью, она его наверняка подзывает свистом, как фермер собак». Наоми опустила взгляд на собственные руки с белыми перепоночками между пальцами, и ей померещилось, будто они блестят от морской воды и воняют рыбьими кишками. Она затряслась от смеха, в голосе зазвенели высокие нотки, послышался нескрываемый страх. Она оглянулась сперва через левое, потом через правое плечо, но дверь класса оказалась закрыта. Кисточка описывала в чернильнице лихорадочные круги, словно кто-то другой водил рукой Наоми, парта подпрыгивала, банка опрокинулась, и вода разлилась на усеянную кляксами бумагу. «Смотрите, он тут», — думала Наоми, хохоча, и все оглядывалась через плечо (когда змей войдет, она его первой увидит!).
— СМОТРИТЕ! — выкрикнула она, обращаясь то ли к Джоанне, то ли к мистеру Каффину, который снова подошел к ней, стал хватать ее за руки и что-то говорил, но его слова утопали в ее пронзительном хохоте. — РАЗВЕ ВЫ НЕ ВИДИТЕ?
Чернила расплывались от воды, и на бумаге свернулась кольцами змея с распростертыми черными крыльями и тонкой шкурой, под которой билось сердце.
— Уже скоро, совсем скоро… — Наоми снова оглянулась через плечо, потом еще и еще, уверенная, что змей на пороге, она его чуяла, ошибки быть не могло: этот запах она узнала бы где угодно… Да и другие девочки, похоже, тоже заметили змея: Хэрриет, та, в желтом платье, хохотала и так сильно поворачивала голову, что было странно, как она не свернула себе шею, и близнецы, которые жили через дорогу от Наоми и ни с кем никогда толком не разговаривали, даже друг с другом, крутили головой влево-вправо, влево-вправо и смеялись.
Кора с ужасом наблюдала, как от парты рыжей девчонки смех распространяется по классу, миновав Джоанну, словно поток воды, огибающий камень. Казалось, ученицы услышали презанятную шутку, которую взрослые пропустили мимо ушей, — одни девочки смеялись, зажав рот рукой, другие хохотали, запрокидывая голову, и хлопали ладошками по парте, точно старухи, которым рассказали сальный анекдот. Наоми, с которой все это началось, выдохлась и теперь лишь хихикала, положив руки в лужицу воды и чернил на бумаге, то и дело озиралась через плечо и принималась хихикать громче. У малышки в желтом платье, сидевшей у самой двери, от смеха хлынули слезы; она не оглядывалась через плечо, а развернула стул, села лицом к двери, схватившись за щеки, и бубнила, судорожно вздыхая: «Кто не спрятался, я не виновата, кто не спрятался, я не виновата».
Мистер Каффин, вне себя от испуга и злости, теребил галстук, кричал: «Хватит! Прекратите!» — и в ярости оглядывался на бледную как полотно гостью, которая сжимала руку Джоанны. Наоми скрючилась и так расхохоталась, что стул покачнулся, она упала на пол, и крик ее перекрыл глупый гомон. Смех тут же начал угасать. Наоми схватилась за шею.
— Больно, — сказала она, — почему у меня болит шея? Что вы сделали?
Моргая и покачивая головой, она обвела удивленным взглядом притихших одноклассниц. Малышка Хэрриет неудержимо икала, завернув край желтого подола; одна или две старшие ученицы подошли утешить плакавшую у перевернутого стула девочку, которая держалась за опухшее запястье.
— Джоанна? — Наоми посмотрела на подругу. — Что случилось? Неужели это я? Что я опять натворила?
Кора Сиборн
Дом 2 на Лугу
Олдуинтер
15 мая
Люк,
Вы наверняка купаетесь в лучах славы — а может, копаетесь в чьей-нибудь грудной клетке, сунув туда руки по локоть, но Вы нужны нам.
Здесь творится что-то странное. Сегодня детей, словно пожар, охватило какое-то помешательство — не болезнь в обычном смысле, скорее помрачение рассудка; началось с одной девочки и подкосило остальных, как кости домино. К вечеру все прошло, но в чем же причина — может, это я виновата?
Вы в этом разбираетесь: Вы вводили меня в гипноз, хотя я не верила, что у Вас получится, и внушили мне видение, словно я иду по вересковой пустоши к дому отца, хотя на самом деле я лежала на кушетке, — быть может, Вы приедете к нам?
Я не боюсь. Я уже ничего не боюсь: я ко всему давно привыкла. Но здесь что-то происходит, что-то очень странное и нехорошее…
Вдобавок Вам будет нелишне познакомиться с Рэнсомами, и особенно с Уильямом. Я рассказывала им о моем Чертенке.
Захватите с собой книжки для Фрэнсиса? Пожалуйста, про убийства, и чем кровавее, тем лучше.
С любовью,
Кора.
Д-р Люк Гаррет
Пентонвилль-роуд
Лондон
15 мая
Кора,
Да полно Вам. Нет тут никаких загадок.
Отравление спорыньей, только и всего. Помните? Черный грибок на колосьях ржи — у девиц начались галлюцинации — в Салеме повесили ведьм. Проверьте, не едят ли они на завтрак черный хлеб, а в пятницу я к Вам приеду.
Прикладываю записку и вырезку из газеты от Спенсера для Марты, что-то про жилье; он меня этим уже так утомил, что я не слушаю.
Люк.
Д-р Джордж Спенсер
Квинс-гейт-террас, 10
15 мая
Дорогая Марта,
Надеюсь, у Вас все хорошо. Как Вам весенний Эссекс? Соскучились ли Вы по цивилизации? Я вспоминал о Вас, увидев садовников в парке Виктории: они ухаживали за клумбами. Едва ли в Олдуинтере высаживают тюльпаны в виде циферблата.
