И Тристан с Бланш, эти два мученика, наконец-то спасенные, возложили руки на склоненные головы Рауля и Эглантины.
Владетель Замка Орла, в отчаянии наблюдавший эту сцену, ревел, точно демон, поверженный мечом архангела Рафаила.
Тут Тристан как будто что-то вспомнил.
Он быстро огляделся кругом и заметил:
– Здесь не хватает еще кого-то…
– Кого же? – глухим голосом спросил капитан.
– Преподобного Маркиза.
Лакюзон отвернулся и смахнул со щеки слезу.
– Маркиз ждет нас в Гангоновой пещере, – сказал он.
Затем, отведя барона в сторонку, он шепнул ему:
– Маркиз мертв.
– Мертв? – переспросил потрясенный Тристан.
– Да, мертв, но пока никому ни слова. Пусть его смерть до поры останется в тайне. Такова последняя воля героя, которого больше нет…
Вслед за печальной новостью, которую Лакюзон сообщил барону, на несколько мгновений воцарилась тишина. Странное молчание капитана и барона горцы, свидетели происходящего, могли толковать каждый по-своему. Наконец их предводитель нарушил молчание.
– Рауль, – сказал он, обращаясь к молодому человеку, – возьмите себе в сопровождение пару сотен человек и отведите вашу невесту с ее матушкой в Гангонову пещеру.
– А вы разве не с нами, капитан?
– Я вас нагоню, чуть погодя.
– Но что еще здесь делать?
– Осталось совершить великий акт возмездия.
– Какой еще акт?
– Скоро все узнаете, а пока не спрашивайте… Ступайте же, Рауль, ступайте, брат…
– Людям из сопровождения взять с собой факелы?
– Факелы?.. – со зловещей улыбкой проговорил Лакюзон. – Это ни к чему. Они вам не понадобятся.
– Так ведь темно, хоть глаз выколи.
– Через несколько минут здесь будет светло как днем, обещаю.
Рауль удивленно воззрился на капитана.
По выражению его лица молодой человек, конечно, угадал скрытый смысл услышанного, потому что не стал больше ни о чем расспрашивать. Он молча вышел из комнаты и вскоре вместе с Бланш де Миребель и Эглантиной покинул башню, а потом и замок.
Лакюзон, Варроз и несколько человек горцев остались наедине с Антидом де Монтегю – связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту, он неподвижно лежал на полу.
Вошел Железная Нога.
– Ну что? – спросил Лакюзон.
– Все готово, капитан, – ответил помощник.
– Все приказы исполнены?
– Все.
– Людей расставили по местам?
– Так точно, капитан.
– Отлично.
Лакюзон подал знак.
Горцы, несколько человек, подняли бывшего хозяина Замка Орла и, не трогая ни пут, которыми были стянуты его руки, ни кляпа, которым ему заткнули рот, развязали веревки только у него на ногах, чтобы он мог свободно идти.
Антида де Монтегю поставили между капитаном и полковником, а впереди и позади него встало по горцу, и, повинуясь тычку в спину, он под конвоем вышел из башни.
На эспланаде и земляной насыпи выстроились ровными рядами почти все горцы. Они встретили пленника криками ненависти. Было видно, как тут и там внутри замковых построек снуют люди – одни размахивают горящими факелами, а другие катят бочонки, стянутые железными обручами.
Лакюзон дал сигнал к отходу.
Повстанческое войско тотчас пришло в движение и плотными рядами покинуло эспланаду, после чего, перебравшись через мосты, партизаны взобрались на ближайшие вершины.
Капитан велел подвести Антида де Монтегю к выступу скалы, нависавшему над пропастью. Железная Нога с парой горцев удерживали его за концы веревок, которые стягивали ему кисти рук и локти.
Капитан поднес пальцы к губам – и раздался пронзительный свист, так часто вселявший ужас в души французов, шведов и серых.
В то же мгновение вокруг замковых построек заклубились, точно пар, облака белесого дыма, а через несколько мгновений дым сгустился и вскоре повалил из выбитых дверей и окон – замок, весь целиком, тотчас заволокло красновато-оранжевой дымкой, похожей на сернистые тучи, что вырываются из жерл Везувия и Этны во время мощных извержений.
Прошла еще пара минут – и теперь уже туман как будто разлился повсюду, а вслед за тем из него вырвались громадные, раздвоенные языки и гребни ярко-оранжевого пламени, взметнувшегося до самых крыш.
Первые отблески зарождавшегося пожара озарили Илайскую долину мерцающим светом, напоминавшим северное сияние.
Громоподобный гвалт, в который слились возгласы радости, разом вырвавшиеся из сотен глоток, приветствовал это бедствие, ставшее символом высшей кары.
А пленник лишь слабо стонал – кляп заглушал его надрывные крики.
– Антид де Монтегю, – обратился к нему Лакюзон, – вы подожгли стены замка де Шан-д’Иверов, и вот теперь мы подожгли стены Замка Орла. Возмездие свершилось…
Презренный негодяй, видя только в смерти избавление от нестерпимых мук, терзавших его, напряг все силы и попытлася было броситься к краю пропасти, зиявшей у него перед глазами. Но Железная Нога с подручными живо его усмирил, заставив встать на колени.
– Граф де Монтегю, – продолжал капитан, – даже не пытайтесь умереть так скоро! Вы будете ждать той минуты, когда вас передадут в руки палача, который ждет вас в Доле… Лучше посмотрите, сеньор, как пылает Игольная башня! Я же обещал Раулю де Шан-д’Иверу, Бланш де Миребель и Эглантине осветить им путь ярким светочем! И, как видите, слов на ветер не бросаю.
Потом, после короткой паузы, во время которой Антид извивался и дергался в своих путах, точно змея на раскаленных угольях, Лакюзон заговорил снова:
– Вот-вот, пускай же рухнет эта твердыня, дабы не случилось ей увековечить ни имя изменника, ни память о нем! Завтра даже случайный путник будет тщетно искать глазами стены, венчающие эту скалу, где еще недавно стоял Замок Орла…
Между тем замок уже превратился в один гигантский костер и гора, увенчанная им, походила на громадный вулкан во время сильнейшего извержения. Небо от горизонта до горизонта будто окрасилось кровью. Еще никогда прежде испуганным взорам людей не открывалось столь ужасающее зрелище!
И вдруг картина разом изменилась.
Небо словно разверзлось, прожженное ураганом пламени, взметнувшегося ослепительно сверкающими фонтанами с земли. Тут же раздался грохот, в сравнении с которым громовые раскаты или пушечные выстрелы показались бы жалкими ударами.
Вслед за тем непроглядная тьма озарилась ярким, искрящимся светом.
Огонь подобрался к бочонкам с порохом, хранившимся в арсенале Антида де Монтегю, и тем, что горцы заложили под своды замковых построек.
