– Я скажу сразу, как только вы сами ответите на вопрос, важный и для вас.
– Какой?
– Что заставило вас спрятаться в водосборнике?
– Мы шли с Эглантиной через Водосборный двор к дозорному пути, чтобы потом попробовать спуститься со стены и бежать. Но тут у внешних ворот замка затрубили в рог. Эглантина побежала к насыпи, а я спустился в водосборник. Только и всего.
– Затрубили в рог… – повторил незнакомец. – Давеча ночью сир де Монтегю долго совещался с одним сеньором, которого вы, конечно, знаете. И распрощались они со словами «до завтра». Стало быть, тот вчерашний сеньор прибыл опять.
– Вполне возможно.
– Больше того, это точно!..
– Я ответил на ваш вопрос, мессир, теперь ваш черед говорить.
– Вам угодно знать, как я узнаю о том, что происходит в замке и во всей округе?
– Да.
– Что ж, идемте со мной – и вам больше не придется меня расспрашивать.
Незнакомец взял капитана за руку и подвел к одному из углов каземата.
– Приложите ухо к стене, – сказал он, – и замрите…
Лакюзон повиновался.
В тот же миг он расслышал два голоса – ясно и отчетливо, и один из них, несомненно, принадлежал Антиду де Монтегю.
Если бы он прямо сейчас перенесся в комнату, где находился владетель Замка Орла, он и тогда не смог бы слышать все так четко.
– Что это значит? – спросил он незнакомца.
– Объясню позже, – ответил тот. – А теперь слушайте внимательно… Слушайте же! Слушайте! Тем более что разговор там, наверху, если не ошибаюсь, должен вас заинтересовать.
Лакюзон замолчал и стал слушать.
* * *
Давайте ненадолго оставим капитана и узника в надежде скоро встретиться с ними снова в подземелье водосборника, а сами перенесемся в уже знакомую нам гостиную, где мы стали свидетелями беседы Эглантины с хозяином Замка Орла и внезапного появления Маги-ведьмы.
В то самое время, когда рог возвестил о прибытии ночного гостя, Антид де Монтегю, сидя за дубовым столом у камина, выводил тяжелой, нетвердой рукой причудливые знаки на большом листе бумаги.
В нескольких шагах от него стояла Маги – она поглядывала на него как будто рассеянно, без всякого внимания, хотя на самом деле пристально и сосредоточенно следила за каждым его движением.
Услыхав сигнал, граф вздрогнул. Прервав свое занятие и живо поднявшись, он подошел к портрету Гийома де Водри и нажал на кнопку, замаскированную в лепнине рамы, панель тут же повернулась, и за нею показалась потайная дверь.
– Женщина, – обратился наконец к Маги владетель Замка Орла, – могу ли я и в самом деле положиться на вашу преданность и старание?
– Монсеньор, – ответила мнимая ведьма, – могу сказать вам лишь то, что уже говорила: моя корысть послужит вам залогом и моего старания, и моей преданности.
– Послужите мне исправно – и поймете, что имеете дело со щедрым хозяином.
– Я готова на все, монсеньор… и какое бы поручение вы мне ни дали, я все исполню.
– Сейчас я намерен дать поручение, которое должно выполнить с умом и быстро.
– Я постараюсь, монсеньор.
– Тогда, – продолжал граф де Монтегю, указывая на потайной ход, – пройдите туда, присядьте там, если угодно, на лестничную ступеньку и подождите, пока я вас не позову.
– А долго ли мне там сидеть, монсеньор?
– Не думаю.
– Только не забудьте про меня по крайней мере, монсеньор.
– Не беспокойтесь.
Однако Маги была совершенно спокойна, тем более что она предусмотрительно оставила открытой дверцу, выходившую в ров, что позволяло ей беспрепятственно выбраться из замка в случае, впрочем, маловероятном, если сеньор де Монтегю позабыл бы о ней.
Она прошла в коридор, и дверь за нею затворилась.
Поначалу Маги хотела было сбежать не мешкая, но, вспомнив о поручении, быть может, важном, которое ей собирался дать Антид де Монтегю, она передумала. Так что ей ничего не оставалось, как присесть на лестницу и ждать.
Как только монсеньор остался один, он позвонил в колокольчик, вызвав того же слугу, который незадолго перед тем препроводил Эглантину на женскую половину.
Слуга появился тотчас же.
– Возьмите фонарь, – сказал ему Антид, – и пошли, будете освещать мне дорогу.
Они вдвоем прошли через караульное помещение и переднюю, спустились по ступенькам с крыльца и вышли на эспланаду, где было пусто и тихо. Заранее были отданы распоряжения, чтобы при звуке рога среди ночи латники, берейторы и шталмейстеры оставались на своих местах и отдыхали. На стенах замка только двое караульных молча скучали в дозоре. Антид де Монтегю окликнул их, велев в его присутствии открыть ворота и опустить мост.
Следом за тем на эспланаду выехал всадник, закутанный по самые глаза в широкий коричневый плащ, в сопровождении десятка или дюжины вооруженной до зубов охраны. Люди и лошади двинулись прямиком к дозорному пути, откуда можно было попасть на Водосборный двор.
Ночной гость и господин Замка Орла обменялись чопорным приветствием, не говоря при том ни слова, и вслед за слугой, который нес фонарь, направились к господскому дому.
Когда они вошли в знакомую нам гостиную и остались одни, прибывший сбросил плащ и сир де Монтегю, пододвинув к нему кресло и еще раз поприветствовав с нарочитой учтивостью, сказал:
– Милости прошу, граф де Гебриан!
– Представителя его величества короля Франции пристало встречать не иначе, как с милостью в доме губернатора графства Бургундского!.. – ответствовал граф, особо выделив последние слова.
Заслышав, как его впервые назвали столь вожделенным титулом, Антид де Монтегю вздрогнул, и от радости и ликования его бледное лицо залила густая краска.
– Губернатор графства Бургундского!.. – повторил он. – Вы именно так сказали, граф, не правда ли?
– Да, мессир, – ответил господинн де Гебриан, – и под этими словами я разумею губернатора нижнего округа, или, другими словами, всей округи до Сен-Клода и Лон-ле-Сонье, Доля, Салена и Нозеруа.
– Значит… – воскликнул граф, – значит, его преосвященство монсеньор кардинал де Ришелье наконец дал свое согласие?..
Де Гебриан прервал собеседника.
– Граф де Монтегю, – сказал он, – прежде чем продолжать нашу беседу, чтобы лучше понимать друг друга и суметь договориться меж собой, надобно наскоро перебрать в памяти все, что произошло с тех пор, как мы вступили с вами в переговоры.
– Зачем? – проговорил Антид де Монтегю. – Нам обоим и так известно все, что вы хотите сказать.
– Разумеется, известно. Однако, как я полагаю, в некоторых вопросах мы не достигли полного согласия, и это, как мне кажется, главное, что нам необходимо решить.
