Итак, прежде чем перейти к рассмотрению следующей темы, хотелось бы подчеркнуть следующие моменты:
♦ многие болезни являются следствием нарушения симбиоза и механизмов саморегуляции;
♦ восстановлению механизмов саморегуляции может существенно помочь полезная микрофлора;
♦ полезные микроорганизмы по-настоящему эффективны только в симбиозе, причем симбиозе саморегулирующемся;
♦ симбиотикотерапия может стать реальной альтернативой лечению антибиотиками;
♦ зная и сознавая законы, в соответствии с которыми осуществляются взаимодействия внутри симбионта, а также взаимодействия симбионта с организмом, посредством питания можно успешно регулировать общее состояние организма.
Глава 2. Симбионт и микрофлора
Что такое биоценоз? Чем обусловлен биологический баланс внутренней среды организма? Существуют ли те или иные количественно-качественные показатели, которые дают возможность установить норму так, как возможно определить нормальную температуру тела или клинический анализ крови? Исследования микрофлоры кишечника дают косвенные опосредованные данные. Да и сам процесс лечения приводит зачастую к такой ситуации, когда качественная обратная связь существенно затруднена. Другими словами, о происшедших в результате лечения изменениях можно судить лишь косвенно, опираясь на опосредованные данные. Неужели же не существует более или менее достоверной точки отсчета, оттолкнувшись от которой становится возможным очертить хотя бы более или менее приближенный к действительности коридор нормы?
Начнем с того, что число заселяющих человека микроорганизмов достигает 1015. Это довольно много, не так-то просто это себе представить. Для сравнения можно сказать, что число микробных клеток на два порядка превышает число клеток человека. Таким образом, может идти речь о существовании своего рода органа-микробиота. Этот «орган» весит около двух килограммов.
Насколько научно называть микрофлору организма органом? Не возмутятся ли представители официальной медицины таким положением дел? Не сочтут ли это выдумкой автора? В рамках популярного издания, полагаю, не имеет смысла выдвигать четкую систему аргументации, убеждающую в том, что микробиот-симбионт действительно представляет собой некий орган. Мы используем это представление для того, чтобы по возможности более четко определить функции микрофлоры. В этом смысле представление об органе, по всей видимости, наиболее удачно справится с поставленной задачей.
Отметим тот факт, что микробиот не имеет четкой пространственной локализации, свойственной органам. Тем не менее функционально он с полным правом может называться органом.
Есть такая отрасль знаний — биотехнология. Одной из используемых ею методологий является попытка подбора таких сообществ, чья деятельность оптимально соответствовала бы выполнению возложенных на нее функций. Сообщества, о которых идет речь, получили название консорциумов микроорганизмов. В таких консорциумах достаточно четко определены количественные и функциональные отношения. Примерами консорциумов такого вида в живой природе могут служить сообщества пчел и муравьев. Так вот, подобного рода консорциумы образуются и в организме homo sapiens (естественно, и других млекопитающих). В силу того что микроорганизмы более склонны прикрепляться к твердым поверхностям, нежели находиться в свободном состоянии, они получили название биопленок. Если попытаться максимально упростить информацию, получается, что биопленки занимают четкие экологические ниши в организме, и от того, насколько хорошо организовано сообщество, во многом зависит баланс внутренних органов. Все органы состоят из тканей. Ткани состоят из клеток. Биопленки, о которых идет речь, напоминают ткани. В свою очередь, одноклеточные бактерии — те самые клетки, из которых состоят эти ткани.
К счастью для человека, баланс микрофлоры достаточно устойчив. Свойственный организму механизм саморегуляции не позволяет внедрять в микрофлору новые штаммы. Более того, согласно современным данным молекулярно-генетических исследований, состав микрофлоры обладает присущим сообществу генетическим сходством. Тем не менее существуют факторы, кардинальным образом влияющие на ее состав. Первое, что придет на ум большинству из тех, кто читает эти строки, — это действие антибиотиков. В борьбе с патогенными организмами антибиотики разрушают естественный баланс, подобно варварам-завоевателям сокрушая все на своем пути. Но я не призываю к тому, чтобы отказаться от приема антибиотиков. Порой их употребление связано с жизненно важными показаниями.
Глава 3. Эти загадочные пробиотики
Когда я начинала работать над этой главой книги, поначалу казалось, что написать ее не составит особого труда. Материалов о пробиотических культурах в папках на компьютере накопилось достаточно много, да и к тому же у меня было стойкое убеждение в том, что большинство людей уже достаточно хорошо ориентируются в этой теме. И вот тут-то началось самое интересное.
Определение пробиотиков как живых микроорганизмов, относящихся к дружественным или нормальным обитателем кишечника здорового человека, лишь на первый взгляд кажется исчерпывающим. Интересно, что с греческого пробиотик переводится как «для жизни». Врачи не относят пробиотики к лекарственным препаратам, рассматривая их в качестве добавок, вроде бы оказывающих позитивное влияние на здоровье. И все-таки я явственно ощущала, что какого-то важного звена в этой цепочке не хватает. Напрямую очень сложно проследить, как именно, на что и на какие системы воздействует тот или иной препарат. Принцип «чем больше, тем лучше» в нашем случае явно оказывался неприемлемым, и потому я решила получить информацию из первых уст.
Профессор-гастроэнтеролог одного весьма престижного российского института, попросившая меня не упоминать ее имя, любезно согласилась на встречу. Неформальная обстановка способствовала доверительной беседе, после которой, признаюсь, я оказалась в ситуации еще большей растерянности, чем пребывала до этого.
Разговор начался с того, что уважаемый профессор (назовем ее Анной Петровной) сообщила мне о том, что более 70 % продуктов на современном рынке, содержащих молочнокислые бактерии, традиционно считаются пробиотическими. К этой категории с легкостью относят сметану, йогурт, сухое молоко, пахту и даже некоторые молочные десерты. Я предположила, что если это действительно так, проблемы дисбактериоза в нашей стране быть просто не может. Анна Петровна, наблюдая за мной, снисходительно улыбнулась:
— Милая моя, все гораздо сложнее. Если бы пробиотики можно было запустить в наш организм, как карпов в пруд, где они могли бы свободно размножаться, думаю, все было бы гораздо проще. Но человеческий организм — сложная система, гораздо более сложная, нежели это можно предположить. Знаете ли вы, что после приема поливитаминных и полиминеральных препаратов у больных проводился анализ мочи, в ходе которого было выяснено, что большинство минералов и витаминов проходят транзитом, не усваиваются. Аналогичные процессы происходят и с пробиотическими культурами. Организм зачастую воспринимает их как нечто инородное и с большими или меньшими усилиями выводит. Обнаружить это, правда, достаточно сложно: в отличие от минералов пробиотики при выведении из организма гибнут. Кроме того, исследования, показавшие эффективность определенного штамма в той или иной дозе, не могут служить доказательством его эффективности в дозе меньшей.
