— А ты не можешь использовать его, Брюзер, на
какой-нибудь работенке? Черт возьми, ведь у тебя целая шайка адвокатов. Какая
разница, если станет одним больше? Он отличный студент, умница, трудяга. Я могу
побиться за него об заклад. А парню нужна работа.
Я медленно поворачиваюсь и смотрю на Принса,
который улыбается мне так, будто он Санта-Клаус.
— Это будет отличное место для тебя, —
произносит он превесело. — Ты узнаешь, чем занимаются настоящие адвокаты. — Он
смеется и хлопает меня по коленке.
И мы оба смотрим на Брюзера, который стреляет
по сторонам глазами. Я вижу, как он бешено подыскивает в голове предлоги, чтобы
отказать.
— Э… да, конечно. Мне всегда не хватает
талантливых юристов.
— Вот он — перед тобой, — говорит Принс.
— Вообще-то сейчас двое моих служащих ушли,
чтобы открыть собственные фирмы. Так что у меня есть два свободных кабинета.
— Я говорил тебе, Руди, что все устроится, —
радуется Принс.
— Но дело в том, что это не обычная,
оплачиваемая должность, — продолжает Брюзер, потеплев и принимая идею Принса. —
Нет, сэр. Я не так работаю. Мои сотрудники сами себя содержат, они ищут и сами
себе выбивают гонорары.
Я слишком потрясен, чтобы отвечать. Мы с
Принсом не обсуждали проблему моего трудоустройства, и мне его помощь в этом
деле не нужна. Я совсем не хочу, чтобы Брюзер стал моим хозяином. Но я не могу
оскорбить этого человека отказом, особенно учитывая, что вокруг шныряют
полицейские, делая довольно прозрачные намеки относительно высшей меры
наказания. И я не в силах набраться мужества и сказать Брюзеру, что меня
устраивает его пронырливость в роли моего адвоката, но он чересчур пронырлив,
чтобы стать моим боссом.
— А как это все выглядит на практике?
— Очень просто. И этот способ действует, во
всяком случае, в том, что касается меня. У меня есть кучка партнеров и десятки
служащих. Единственно эффективная система — та, при которой служащий должен
обеспечить фирме достаточно гонораров, чтобы общая их сумма покрывала расходы
по их жалованью. Вы сможете так?
— Я могу попытаться. — Я пожимаю плечами
совершенно без всякой уверенности.
— Ну конечно, ты можешь справиться, —
обнадеживает Принс.
— Вам причитается тысяча долларов в месяц и
треть всех гонораров, которые вы обеспечиваете фирме. Но эта треть идет в
погашение аванса. Вторая поступает в фонд фирмы, из нее оплачиваются аренда
помещения, жалованье секретарям и прочие подобные расходы. Третья треть идет
мне. Если вы не погашаете аванса ежемесячно, вы мне остаетесь должны и разницу.
Я веду этому учет и подбиваю бабки, когда вам удается сорвать большой куш.
Понимаете?
Я несколько секунд размышляю над этой дикой
системой.
Единственное, что может быть хуже безработицы,
так это работа, при которой вы не зарабатываете, а теряете деньги, а ваши долги
увеличиваются с каждым месяцем. В голову мне приходят некоторые весьма острые
вопросы, на которые Брюзер не смог бы ответить, и я уже открываю рот, когда
вмешивается Принс:
— По-моему, все справедливо. Чертовски
выгодная сделка. — Он опять хлопает меня по колену. — Ты сможешь очень неплохо
зарабатывать.
— Я только так и веду свои дела, — повторяет
Брюзер уже второй или третий раз.
— А сколько в месяц зарабатывают ваши
служащие? — спрашиваю я, не надеясь на честный ответ.
Длинные морщины на лбу Брюзера, кажется,
сливаются в одну глубокую борозду. Он глубоко задумывается.
— Бывает по-всякому. Зависит от того, как
человек подсуетится. В прошлом году один из моих парней отхватил почти
восемьдесят, другой двадцать тысяч.
— А ты сам сделал триста, — добродушно смеется
Принс.
— Я к этому и стремился.
Брюзер внимательно за мной наблюдает. Он
предложил мне единственно возможную для меня сейчас работу в городе Мемфисе и,
по-видимому, подозревает, что мне не слишком хочется за нее браться.
— Когда я смогу начать? — спрашиваю я,
неуклюже разыгрывая непреодолимую готовность.
— Прямо сейчас.
— Но у меня еще экзамен…
— Об этом не беспокойтесь. Вы уже сегодня
можете приступить к выколачиванию гонораров. Я покажу, как это делается.
— Ты многому здесь научишься, — вновь
вмешивается Принс, вне себя от чувства удовлетворенности своим поступком.
— Сегодня я плачу вам тысячу баксов, — говорит
Брюзер, как щедрый денежный магнат. — Это для начала. Я покажу вам рабочее
место, куда-нибудь воткну.
— Здорово, — отвечаю я, улыбаясь через силу. В
данный момент ничего другого мне не остается, как принять предложение. Мне бы
здесь вообще не следовало быть, но я напуган и нуждаюсь в помощи. Мы пока и
словом не обмолвились, сколько я буду должен Брюзеру за услуги адвоката. Он не
относится к числу добросердечных дядюшек, которые могут время от времени
оказывать безвозмездную помощь беднякам.
Мне немного нездоровится, может быть, от
недосыпа, может, сказывается шок от встречи с полицейскими. А возможно, так
повлияло сидение в этом кабинете, вид плавающих акул и то, что на меня наседают
два самых отъявленных мошенника в городе.
Не так давно я был способным, румяным
третьекурсником юридического колледжа с перспективной работой в настоящей
фирме, стремящимся поскорее овладеть профессией, много трудиться, активно
работать в местной ассоциации адвокатов, начать делать карьеру, заниматься всем
тем, чем будут заниматься мои друзья. А теперь я сижу здесь настолько уязвимый
и слабый, что согласен продать себя с потрохами за какую-то призрачную тысячу
долларов в месяц.
Брюзер отвлекается, чтобы ответить на срочный
телефонный звонок, возможно, какой-нибудь стриптизерки, попавшей в тюрьму и
умоляющей помочь, и мы встаем. Он шепчет поверх трубки, чтобы я опять пришел во
второй половине дня.
Принс так гордится своим успехом по моему
трудоустройству, что вот-вот лопнет от самодовольства. Дело нешуточное — он
спас меня от смертного приговора и нашел мне работу. Но, как ни стараюсь, я не
могу развеселиться, пока Файрстоун, ловко изворачиваясь, преодолевая мощное
уличное движение, мчит нас обратно в «Йогис».
Глава 15
Я решаю скрыться на время в подземельях
юридического колледжа и провожу пару часов, слоняясь между стеллажами,
просматривая папки с делами клиентов, чье доверие обманули страховые компании.
Убиваю время, попросту говоря.
