— Потрясающее достижение, — усмехнулся я с недоверием. — Если вам удалось установить все это во время беседы в той непроветренной комнате, мне остается вас только поздравить.
— Мой дорогой Таунсенд! Неужели же вы сами ничего не поняли? Мы имеем дело с уже известным полиции закоренелым преступником, который вовлечен в крайне опасные операции, что в любой момент могло привести к его аресту. И вот он внезапно под чужим именем отправляется в провинцию, снимает коттедж, объясняя обывателям достаточно невнятно, будто бы он бухгалтер на пенсии или кто-то в этом роде. При этом делает все возможное, чтобы подружиться с настоятелем местной церкви, щедро оказывая материальную помощь по любому поводу. А затем внезапно решает отправиться за границу, и настоятель у него под рукой, чтобы заверить прошение о выдаче паспорта. Что мы можем заключить из этого?
Я лишь пожал плечами.
— Он организовывал для себя то, что американцы называют убежищем или планом Б. Готовился к вероятному черному дню в своей преступной карьере. Если бы возникли крупные проблемы с законом, то его — Ферриса или Фэйрфакса — никто не смог бы связать с мистером Фриманом, жившим одно время в Лонг-Хайбери. И у него имелся бы на руках совершенно подлинный и готовый к применению паспорт! Причем добыть себе настоящий документ он мог только подобным путем. Паспортный стол, если исключить некоторые редкие особые случаи, как правило, не подвергает проверке данные о дате и о месте рождения подателя заявления. При условии, что прошение заверено всеми уважаемым гражданином, они сразу выдают паспорт. Вот почему наш друг посвятил шесть месяцев своей жизни приготовлениям к наступлению момента реальной опасности, когда ему понадобится исчезнуть. А исчезнуть он мог окончательно и бесследно. Нас часто даже удивляет, почему далеко не все преступники принимают столь простую меру предосторожности. Вероятно, многие питают отвращение к церкви.
— Боже мой! Вы и в самом деле считаете…
— Я не считаю. Я уверен. Для чего еще могло понадобиться Феррису-Фэйрфаксу-Фриману провести столь длительное время в этом городке, сделавшись примерным прихожанином? Зачем? И мы точно знаем, что свой паспорт ему удалось получить, а по получении документа он вдруг пропал, не оставив нового адреса, причинив тем самым такое огорчение настоятелю и его жене, отзывающимся о нем как об «очаровательном мужчине».
— Умно, ничего не скажешь. И он не смог бы обойтись без чьего-либо совета или самостоятельного глубокого изучения вопроса.
— Да. Либо ему помог тот, на кого он работал. Я склонен согласиться с нашим коллегой из Буэнос-Айреса: в Англии в этот бизнес замешан некто, облеченный немалой властью. Между тем наше досье на Ферриса указывает скорее на его принадлежность к преступникам вполне заурядного среднего звена.
— Но, судя по вашим словам, вы получили представление о том, где он находится сейчас, если еще жив. Что вы имели в виду?
— Его паспорт годился для выезда во Францию, и только во Францию. Как мне представляется, это было вызвано его мнением, хотя и почти наверняка ошибочным, что заявление о выдаче паспорта для посещения только одной страны не будет подвергнуто более тщательной проверке, как если бы он указал в нем все страны континентальной Европы сразу. Не забывайте: если бы сотрудникам паспортного стола пришло в голову запросить свидетельство о рождении, его план потерпел бы полный крах. Значит, мы можем предположить, что паспорт он использовал и уехал во Францию. Теперь, чтобы перебраться куда-то еще, ему необходимо будет обратиться в британское консульство.
— Верно.
— Следовательно, если мы свяжемся с французской полицией и поставим в известность все наши консульства во Франции, появится неплохой шанс перехватить его. Все это, разумеется, при том непременном условии, что Феррис-Фриман еще жив.
— Вы, конечно же, совершенно правы. Удивительно, как вам, экспертам, удается перекрывать для преступников все возможные лазейки!
— Для этого необходима всего лишь методичность, умение увидеть любую возможность собрать наиболее важную информацию. Теперь понимаете? Вот зачем мне понадобилась поездка в такую глушь, как Лонг-Хайбери. Представился шанс, и мои ожидания полностью оправдались. В то же время Феррис-Фэйрфакс-Фриман, если он жив, пока понятия не имеет, что нам удалось отследить его до Лонг-Хайбери. Откуда ему знать? Существовал лишь один шанс из ста, что та женщина из полуподвала запомнит название фирмы, перевозившей его имущество. В данном случае нам на выручку пришло непобедимое и всепроникающее любопытство людей, обитающих в многоквартирных домах, к соседям, представляющим иные общественные классы, чем они сами. Чуть-чуть удачи и большая работа! Вот в чем состоит подлинное искусство сыска.
Некоторое время мы ехали в полном молчании. Меня слегка беспокоили уколы совести по поводу сержанта Бифа. В конце концов, только в качестве его друга я изначально получил доступ к участию в расследовании этого дела, а теперь чувствовал, что проявляю черную неблагодарность, предоставив его самому себе. Но насколько же интереснее оказалось наблюдать за работой Стьюта! Поражала острота и мощь его интеллекта, привычка тщательно раскладывать мысленно по полочкам полученную информацию, неторопливая целеустремленность продвижения вперед, натренированное чутье. Все это выглядело настолько более внушительно, чем тяжеловесные размышления Бифа, что у меня начали появляться сомнения в особых способностях сержанта, в его природной одаренности как сыщика.
Подождем, однако, сказал я сам себе, когда мы уже приближались к Брэксэму. Вполне вероятно, мой друг воспользовался отсутствием Стьюта, чтобы откопать не менее ценную информацию. Пусть и очень медленно, но он тоже продолжал вести следствие.
В полицейском участке нас дожидался констебль Голсуорси.
— Сержант Биф поручил мне немедленно вызвать его сюда, как только вы вернетесь, — доложил он, обращаясь к Стьюту. — Насколько я понял, у него есть для вас важное сообщение.
— Так где же он сейчас? — спросил инспектор с обычной строгостью в общении именно с этим констеблем.
— Он велел мне сказать, если это вас интересует, что последовал вашему совету и проводит дополнительные допросы по делу.
— Вот как? — Стьют не смог подавить мрачноватой ухмылки. — Хорошо. Я буду ждать его здесь.
Мы сели и молча закурили. Оба чувствовали себя немного уставшими. Прошло, вероятно, около четверти часа, когда в помещение поспешно вошел Биф, слегка взмокший, но явно весьма довольный собой.
— Что там у вас настолько важного, Биф? — сразу же поинтересовался Стьют.
— Вы просто чудеса творите, сэр! — громко воскликнул сержант. — Я только диву даюсь, как вы могли догадаться.
— Догадаться о чем? — холодно спросил Стьют.
— Как о чем? О том, что я смогу получить новую информацию от Сойера. Это вы мне и предложили сделать перед своим отъездом.
Стьют с важным видом кивнул.
— Ну, и каковы результаты?
— Сначала он отмалчивался, словно в рот воды набрал. Но поскольку я догадывался, что вы не зря рекомендовали мне заново допросить его, то знал: ему есть еще о чем нам сообщить. Кроме того, я по глазам видел. Подумал, что-то он явно от нас скрывает. И надавил на него как следует. Задал ему сотню вопросов, после чего он все выложил как на духу.
