— Вы помните, когда протирали нож в последний раз?
— Помню. В одиннадцать часов утра в тот день, конечно же.
— Конечно же? Почему?
— Я всегда чистила его по утрам. Все металлические предметы нужно было протирать регулярно. Мистер Стюарт тщательно за этим следил, — объяснила девушка.
— Этот нож… — медленно задал очередной вопрос Биф. — Как он выглядел?
Снова счел нужным вмешаться Феррерс.
— Это был обычный старый кинжал, — сказал он. — Папа отыскал его несколько лет назад в каком-то антикварном магазине. Ручка у него действительно поражала красотой орнамента из серебра. Как мне кажется, лезвие имело длину восемь или девять дюймов, толщину примерно дюйм, а острие сходилось к почти иголочной точке. Но, как я предполагаю, полиция покажет вам его, если проявите интерес.
— Особой спешки нет, — заверил Биф. — Мне просто хотелось получить общее представление. А теперь вспомните вот о чем, — он обратился к горничной, — когда вы вышли из библиотеки, что делал Уилсон?
Девушка ненадолго задумалась.
— Ну, сначала он вышел вместе со мной, — ответила она. — А когда убедился, что я уже в полном порядке, то позвал Дункана и снова зашел в библиотеку.
— Дункан появился сразу же?
— Я встретила его на лестнице, когда спускалась в кухню.
— У меня остался один важный вопрос, который я хочу вам задать. — Биф склонился к ней ближе через стол. — Вы имеете представление, чем в тот день занимался мистер Стюарт?
— Вскоре после завтрака он ушел из дома, а вернулся только примерно в половине седьмого и сразу поднялся к себе, чтобы переодеться. После этого он просто сидел и дожидался прихода в гости джентльменов.
— Он сидел в библиотеке?
— Нет, в гостиной.
— Стало быть, в гостиную в тот день он не заходил вообще?
— Заходил, но только утром, когда вызвал туда Уилсона, а потом уже нет.
— Хорошо, — сказал Биф. — На этом у нас с вами пока все.
Но как только девушка повернулась, чтобы уйти, он внезапно задал ей вслед еще вопрос:
— Между прочим, а как вас зовут?
— Роуз, — ответила горничная, но своей фамилии предпочла не называть.
И когда она снова направилась к двери, Биф проворно подался вперед и снял с кушетки подушку.
— А это что такое?
На одной из сторон подушки были ясно различимы две длинные параллельные линии темно-красного цвета. Несомненно, следы крови.
— Не знаю, — пожала плечами Роуз. — Я прежде не заметила этого.
Я взял подушку из рук Бифа и осмотрел ее. Не оставалось сомнений, что ею протирали лезвие ножа.
Глава 4
— Вам не кажется, — сказал Питер Феррерс, — что в данном случае следует обратиться за информацией к дворецкому?
— Вы так считаете? — медленно и задумчиво спросил Биф. — Лично я немного недолюбливаю дворецких. Давно заметил, что стоит произойти убийству, как почти всегда в деле фигурирует дворецкий. Впрочем, мне, наверное, действительно лучше будет выслушать его.
Меня Дункан откровенно разочаровал. Я надеялся увидеть перед собой для разнообразия какой-то несколько иной тип дворецкого. К примеру, одноглазый дворецкий или слишком громогласный показались бы интересной переменой в личности такого персонажа, но Дункан выглядел до скуки обыкновенным и вполне традиционным слугой, поставленным командовать остальной прислугой. С чувством даже некоторой неприязни я подумал, что его столь полное соответствие типажу только затруднит мои попытки создать на основе данного преступления оригинальный и занимательный роман. Да, у него имелись некоторые отличительные приметы вроде вставных искусственных зубов, но подобная особенность никак не подходила для создания необычного образа, который мне требовался. Впрочем, он проделывал с зубами весьма занимательные трюки: щелкал вставными челюстями, заставлял их прыгать во рту, а порой с помощью языка снимал с креплений, и зубы вдруг у вас на глазах вылезали далеко вперед, а затем снова исчезали, как белые зайцы в норках. Но в целом эта долговязая, гротескно тощая фигура с трупной желтизной лица, с длинными костлявыми пальцами и с овальной формы лысой головой уж слишком напоминала главного подозреваемого в десятках книг и фильмов.
— Дункан, — обратился к нему Питер Феррерс мягким и доброжелательным тоном, — эти джентльмены проводят независимое расследование дела в надежде доказать невиновность мистера Стюарта. Мне бы хотелось, чтобы вы рассказали им все, что вам известно.
Дункан выглядел изумленным. Правда, его тонкие брови постоянно находились в чуть вздернутом состоянии, словно его удивляло решительно все и он так и ждал от жизни каких-то неприятных сюрпризов.
— Безусловно, мистер Питер. Что угодно. Пусть даже если я знаю очень мало, — отозвался он.
— Ужин гостям подавали вы? — Биф с характерной для него неуклюжей бестактностью задал вопрос, не дав дворецкому закончить фразу.
— Да, сэр.
— И какое впечатление произвел на вас их аппетит?
— Вполне обычное, сэр. Мистер Стюарт никогда не ел за ужином много, зато доктор Бенсон предался трапезе от души.
— О чем они беседовали за ужином?
— По большей части о политике. Причем говорил главным образом мистер Уэйкфилд.
— Между ними возникали споры?
— Я бы назвал это не спорами, а скорее дискуссиями, сэр. Мистер Стюарт никогда не разделял политических взглядов мистера Уэйкфилда, обычно склонявшегося на сторону социалистов.
— Вы хотите сказать, что он из числа красных?
— Я не могу в точности передать вам его точку зрения, сэр, но мистер Стюарт находил его позицию слишком прогрессивной, чтобы принимать ее.
— Ясно. Как давно вы служите в этой семье, Дункан?
— Покойный мистер Феррерс нанял меня вскоре после своей женитьбы.
— Стало быть, вы знаете мистера Стюарта Феррерса и мистера Питера Феррерса на протяжении всей их жизни?
— Да, и очень хорошо, сэр.
— А теперь, — начал Биф предельно серьезно, — я бы хотел, чтобы вы на минуту забыли о присутствии в этой комнате мистера Питера и рассказали мне откровенно, как мужчина мужчине, что вы о них думаете.
— Мне представляется это не совсем уместным… — заговорил дворецкий, но Питер перебил его:
— Смелее, Дункан.
— Что ж. Они оба были хорошими сыновьями, их отец высоко ценил обоих за это. Он обожал своих детей, и его смерть крайне опечалила всех, сэр. Мистер Питер должен хорошо помнить, как оставался с ним до самого конца. Доктор в тот момент тоже показал себя с самой лучшей стороны, проявляя к старику всевозможное участие.
