— Полезной? — проворчал Биф. — Не знаю, насколько она полезна, но уж точно делает все многократно сложнее, чем прежде. Хотя я понимаю: вами двигали самые благие намерения, — великодушно добавил он. — А теперь можете идти.
Глава 10
Питер Феррерс предложил нам пообедать в доме, но Биф отклонил предложение и, когда мы вдвоем шли по подъездной дорожке, объяснил причину отказа.
— Я по пути сюда приметил приятный с виду паб на перекрестке со следующей улицей, — сказал он, — и ничуть не удивлюсь, если там нам удастся собрать немного дополнительной информации.
Я сразу мысленно окрестил его старым лицемером, но промолчал и подготовился к скудному ленчу из хлеба с сыром, какой подавали в подавляющем большинстве питейных заведений.
Когда же мы вошли в «Шипдипперс армс», показалось маловероятным получить хотя бы это. Притон, названный Бифом приятным с виду пабом, оказался крошечным баром, пропахшим скисшим еще на прошлой неделе пивом. Камин явно давно не топили, и даже доска для дартса пришла от старости в полную негодность: вся истыканная и полуразвалившаяся, она для подсчета набранных очков требовала не столько знания арифметики, сколько глубокого доверия к словам противника, объявлявшего, в какой именно сектор угодил его дротик. Мужчина, стоявший за стойкой, угрюмо оглядел нас и с мрачным видом приготовился принять заказ.
— Я бы отведал пинту вашего лучшего горького, — объявил Биф таким тоном, словно хозяин должен был немедленно прийти в восторг, что к нему явился столь тонкий ценитель. Казалось, Биф не замечал, насколько нам не рады, и с улыбкой снова обратился к бармену: — Отличный сегодня выдался денек, не правда ли?
Мужчина в ответ даже не удостоил его хотя бы легким кивком и продолжал стоять рядом, хотя отвернулся от нас. Пожилая леди, сидевшая в зале, окриком попросила принести себе еще бокал красного вина. Тем самым дала нам повод отметить, что грубость хозяина распространялась не только на нас одних, поскольку и ее он обслужил небрежно, не вымолвив ни единого приветливого слова.
— И еще. Не могли бы вы подать нам по хорошему куску хлеба с сыром? — спросил Биф, когда бармен вернулся за стойку.
— Мы не подаем здесь хлеб с сыром направо и налево.
На сей раз даже Биф почувствовал, что ему откровенно хамят.
— Да, прием не назовешь дружеским, — тихо шепнул он мне, но затем его лицо снова просветлело. — Пойдемте в тот уголок и присядем, — сказал он. — Мне нужно кое о чем вас спросить.
Мы переместились на жесткую скамью, стоявшую параллельно стойке, и поставили свои кружки на стол.
— Как звучала та штука? — шепотом спросил Биф.
— Какая штука? — переспросил я, совершенно не понимая, о чем речь.
— Ну, вы должны помнить. Тот стих.
— А, теперь знаю, что вы имеете в виду.
Трактирщика зовут прислугой дьявола кабацким —
Туманит нам вином мозги, как дымом адским.
А нас ждет Страшный суд. Не верьте в эту чушь!
Он славный малый, мы ж вкусим лишь хмеля ласки.
Биф энергично закивал в такт.
— Откуда нам знать, что сказано не про него? — задал вопрос он, указывая на мужчину за стойкой бара.
— Мы действительно этого знать не можем, — ответил я, — но у нас нет абсолютно никаких причин считать этим персонажем его. Допивайте пиво и давайте вернемся в «Кипарисы».
Но только Биф никогда не позволял себя подгонять. А когда через несколько минут в паб вошел молодой человек в спецовке автомеханика, сержант вдруг стал до крайности разговорчивым.
— Вы работаете где-то поблизости? — спросил он с навязчивостью, которая, как мне показалось, не могла понравиться механику.
— Да, у меня собственная небольшая автомастерская здесь за углом.
— Интересно, вам приходилось когда-нибудь заниматься машиной доктора Бенсона? — продолжал приставать к нему Биф.
— А то как же! Конечно же, приходилось, — добродушно произнес мастер. — И как-то даже странно, что полиция до сих пор еще не нанесла мне визит.
— У полиции до многого руки не доходят, — заметил Биф, бросив на меня многозначительный взгляд. Затем достал из новенького карманного футляра только что отпечатанную визитную карточку. — Я тоже расследую это дело по поручению мистера Питера Феррерса, и если вы располагаете любой информацией, которой можете поделиться со мной, буду вам весьма признателен.
Механик посмотрел на него оценивающе и улыбнулся. Мне понравилось его честное, открытое лицо, по-мальчишески живые, но по-взрослому умные глаза.
— Я многое могу вам порассказать, — отозвался он, — вот только не мне судить, насколько это окажется для вас полезно. Мистер Уилкинсон тоже знает немало, — добавил он, указав на владельца паба.
— Почему? Откуда ему что-то может быть известно? — спросил Биф.
— Он когда-то работал у них садовником, — объяснил механик, чуть понизив голос. — Прежний хозяин оставил ему в наследство достаточно денег, чтобы купить этот паб, но он все равно часто туда захаживает, чтобы посмотреть, справляется ли мистер Уилсон с работой в саду. Я не утверждаю, что ему непременно известно нечто важное, но такое вполне возможно.
— Хорошо, но давайте сначала послушаем вас, — предложил Биф. — Не желаете ли что-нибудь выпить?
Молодой человек не отказался от угощения и сразу же принялся делиться с нами известными ему подробностями. Он, как выяснилось, тоже знал историю о Стюарте и миссис Бенсон, хотя не помнил, чтобы они хотя бы однажды заезжали в его гараж вместе. В тот вечер, когда произошло убийство, Бенсон по пути в «Кипарисы» пригнал свой автомобиль в мастерскую. В двигателе барахлил один из цилиндров, объяснил механик, и Бенсон хотел, чтобы он — Фред Коулман — осмотрел его и починил. Если бы удалось закончить работу до десяти, хозяину мастерской надлежало приехать на машине в «Кипарисы». Если же нет — Бенсон собирался добраться до дома на такси, а свой автомобиль получить утром. Было важно, чтобы к этому времени машина оказалась в полном порядке, подчеркнул доктор Бенсон, так как ему предстояло не только объехать пациентов, но и поучаствовать в заранее назначенных важных встречах.
Молодой Коулман провозился с цилиндром гораздо дольше, чем первоначально рассчитывал, и только ближе к полуночи мотор заработал как положено. Он знал, что уже нет смысла доставлять автомобиль в «Кипарисы» в столь поздний час, поскольку доктор Бенсон наверняка отправился домой самостоятельно. Молодой мастер не скрыл от нас, как он ругался последними словами, работая до самой ночи, но доктор Бенсон был его старым, надежным клиентом, и ему не хотелось причинять врачу неудобства с утренними визитами к пациентам. И он поехал к дому Бенсона, находившемуся в четверти мили от мастерской. Когда приехал туда, то заметил, что в окнах первого этажа все еще горел свет. Он решился позвонить в дверь. Открыла ее миссис Бенсон.
