Соблазн был велик, но…
Нет.
Потянувшись, я прибавила температуру на климат-контроле.
– Какого хрена? – возмутился Лукас, сбавляя его обратно. – Лето на улице.
– Мне холодно.
Побочный эффект блокатора, отрезавший меня от ставшего привычным Огня. Я поежилась. Лукас, заметив движение, положил руку мне на коленку.
– Тебе не приходило в голову тогда надеть что-то менее открытое?
– Было бы странно, если бы я пришла в трех свитерах и лыжных штанах. Надо соответствовать обстановке.
Ладонь медленно скользнула вверх по бедру. Дождавшись, пока она доберется до кромки джинсовых шорт, я с чувством мрачного удовлетворения прихлопнула ее.
– У меня есть парень, – напомнила я.
– Парня поменять можно. Ну кто он там у тебя?
В сравнении с малолетним Охотником… Я даже не знала, как сказать. Но вопрос позабавил: похоже, родная организация доверяла Лукасу не больше, чем мерзкому чудовищу в моем лице.
– А ты не знаешь? Тебе разве не дали доступ к моему полному досье?
Перестроившись, он бросил на меня быстрый взгляд.
– Серьезно? Кто он такой, чтобы его скрывать? Миллионер, что ли?
Потому что только им требуется защита личной информации? Я собралась всё отрицать, но вместо этого издала смешок.
– Наверное, – пришлось признать. – Если опять не дал своей сестре пин-код от карты.
Это всегда забывалось. Для меня Диз в первую очередь был трудоголиком, работающим с шести утра и до поздней ночи без перерывов на выходные или праздники. Наверняка его дела приносили ему деньги, но, глядя на обтрепавшиеся на швах джинсы и растянутые футболки, я верила в это с трудом. И я понимала, что даже без них Диз был сыном Абигора, нищета ему никогда не грозила, но… Обычная одежда. Кроссовки, пережившие не одно лето и много сотен километров прогулок. Велосипед, оставленный на ночь у крыльца общежития. Разве так должен выглядеть миллионер? Сын герцога? Демон? О последнем, впрочем, перед Лукасом я предпочла умолчать.
– Что, после такого аргумента уже не предлагаешь свою кандидатуру? – подначила я Охотника. – И как насчет того, что я «из этих»?
Еще в первые дни знакомства Лукас доходчиво объяснил мне, как относится к нелюдям. Как говорится, я не злопамятная. Но память у меня хорошая.
– Для них ты еще ничего так. И держишься неплохо, – с подозрением добавил он. – Видел я как-то чувака после блокатора, он пытался вскрыть себе пальцами черепную коробку. Разбил в итоге голову о стенку. Долбился в нее, пока мозги не полезли…
Какие чудесные воспоминания. Я хмыкнула.
– Я восемнадцать лет прожила без магии. Думаешь, меня напугает ее отсутствие?
Напугает, конечно. К магии очень быстро привыкаешь. И сейчас, не ощущая ее, я чувствовала себя неуютно. Только Лукасу в этом ни за что не признаюсь. Первое правило общения с Охотниками: не открывай им своих слабостей.
– Тебя не смущает, что ты своих сдаешь? – неожиданно спросил Лукас.
Я дотронулась до золотого браслета, скрывавшего золотые же шрамы на запястьях. Провела пальцем по гранатовому кабошону, обвела скрывавшийся на изнанке контур, избегая ответа.
– Тебя когда-нибудь лишали воли?
Посмотрев в зеркало заднего вида, Лукас свернул в узкий переулок и покачал головой.
– У каждого должен быть выбор. Нельзя его отнимать.
Сегодня я не испытывала угрызений совести. Слишком хорошо помнила, каково это – осознавать, что твоя жизнь тебе не принадлежит. Поэтому, наверное, развивать тему не захотела.
– Высади меня где-нибудь по дороге, – вместо этого попросила я; напарник напрягся.
– Зачем?
– В «Старбакс» зайду.
– Не напилась еще кофе?
– Согреться хочу. Желательно – зная, что мне в стакан ничего не подсыплют. Что? – не выдержала я. – Мой рабочий день закончился час назад.
– А отчет?
– Завтра напишу. И в медицинское крыло тогда же зайду, ничего не случится.
Внешне Лукас оставался совершенно спокойным, только пальцы сжали руль крепче. Вот оно что.
– Я не сбегу. Если ты забыл, я не преступница. И не обязана сидеть на привязи.
Будь все по воле Лукаса, тех немногих членов центрально– и южноевропейского офиса «Хантерс инкорпорейтед», что не были людьми, держали бы взаперти – просто так, на всякий случай: мало ли что они устроят, оказавшись на свободе? И доставали бы наружу при необходимости, словно кукол вытряхивая из коробки.
К счастью, управлял офисом не Лукас.
– Может, я просто хотел составить тебе компанию? – попытался он обратить все в шутку.
Красного сигнала светофора как раз хватило, чтобы отстегнуть ремень безопасности и открыть дверь. Я наклонилась, прежде чем захлопнуть ее:
– Попробуй.
Разговор с Лукасом горчил едким привкусом черного кофе. Избавиться от него не удавалось. Бесцельно побродив по магазинам – лишь бы не возвращаться в штаб и не встречаться с ним, – я подошла к остановке уже после заката. Зашла в полупустой автобус, заняла место у окна. На следующей остановке на соседнее уселся парень с чайной ложкой в руках. Почувствовав запах пота и давно не стиранной одежды, я поморщилась и украдкой бросила взгляд на незваного соседа. Спутанные вьющиеся волосы, когда-то, видимо, бывшие соломенно-желтыми, приобрели серый припыленный оттенок. Светлую толстовку покрывали пятна, в проход он кинул старую спортивную сумку. Бездомный? Ложку он все еще держал в руках, на которые несмотря на жару натянул перчатки с обрезанными пальцами. Только теперь грел в ней воду над зажигалкой. Еще и наркоман. Замечательно. Я обернулась, но ни усталая женщина лет пятидесяти, по виду – офисная служащая, возвращавшаяся в пригород, ни парочка школьниц в задней части автобуса не обратили на него внимания. Оставалось только надеяться, что он скоро выйдет.
Заметив мой интерес, наркоман повернул голову. Слишком быстро, так, что я не успела отреагировать, схватил меня за подбородок. Глаза его, всего секунду назад блеклые и осоловевшие, сияли расплавленным золотом. Я замерла, не дыша. Надо было смотреть не на одежду. Раньше заметить нечеловеческое совершенство черт, прятавшийся под грязным тряпьем Огонь… Что-то во мне его заинтересовало, и он притянул меня к себе, отбросив ложку, взял мое лицо в ладони. До золота оставалось не больше десяти сантиметров.
– Руки убери, – сквозь зубы посоветовала я.
В ответ он лишь рассмеялся. И продолжал хохотать, когда в воздухе запахло паленой кожей. Когда я отшатнулась от него. Когда, неловко протиснувшись, вывалилась из автобуса.
Даже через пять кварталов смех продолжал звучать в ушах музыкой тысячи лир.
Как ни странно, центральный штаб «Хантерс инкорпорейтед» располагался в Мюнхене не в стекляшке-небоскребе вроде головного офиса BMW в Олимпийском парке или башни Uptown. Вместо этого он прятался в ничем не примечательной пятиэтажке возле площади Макса Вебера, недалеко от старого города, лишь Изар пересечь. Со здания начала двадцатого века после войны кто-то сбил лепнину и перекрасил его в отвратительный кирпичный цвет, и ничего не выдавало, что в нем базируется одна из крупнейших корпораций мира. Рядом притулилось общежитие для сотрудников, в мире обычных зарегистрированное как трехзвездочный отель. На самом деле не только эти два дома принадлежали Охотникам: в третьем, официально занятом офисами и парой квартир, находились лаборатории и отделы, специфику которых было желательно скрывать от не знавших о магии сотрудников. И только медицинская практика в последнем здании квартала никем не прикидывалась. Почти.
