– Ты здорова? – осведомился Диз после секундного замешательства. – Я более чем уверен: если я только упомяну твой рост, ты меня четвертуешь. Не говоря об остальном…
– Неправда! Разве что самую чуточку…
– Как можно четвертовать самую чуточку?
Я вздохнула. Ладно, он был прав. Четвертую, покромсаю на мелкие кусочки и спляшу на них для верности.
– Если серьезно, тебе нужна помощь? – Диз сменил тон на менее шутливый.
– Нет. Сама выбрала, сама налажала, сама исправлю…
Первый месяц был самым тяжелым.
Мартин, руководитель отдела, занимавшегося нарушениями гени Договора и официально называвшегося в «Хантерс инкорпорейтед» CSE5.1 (центрально– и южноевропейский офис, департамент пятый, по работе со сверхъестественным населением, отдел первый, полевой, хотя на самом деле структура «Хантерс» была далеко не так прозрачна и линейна), с самого «собеседования» в январе не скрывал, что считает меня абсолютно бесполезной обузой, навязанной ему против его желания. Наше знакомство не задалось с самого начала.
В первый день, заметив меня в офисе, он скривился и четыре часа игнорировал. Только ближе к обеду кинул мне на стол папку. Я открыла ее и чуть не уронила. Руки. Отрубленные человеческие руки. Кто-то приколотил их к полу по кругу. В одной была зажата свеча. Другую раскрасили густым черным узором. В чернильной вязи узнавался рума. Я сглотнула.
Это ведь не инсталляция и не современное искусство?
– У тебя на почте письмо. В нем – путь к папке по этому делу. Распечатаешь остальные фото и развесишь на доске в хронологическом порядке.
Я оторвалась от пробирающих до дрожи снимков и посмотрела на начальника. Тот нахмурился.
– У тебя какие-то вопросы?
– Может, вам еще кофе сварить?
Раз ни на что кроме подай-принеси-скопируй я, по его мнению, не способна. Сарказм остался незамеченным, Мартин отрывисто кивнул.
– Черный, без сахара. Возьмешь на кухне синюю кружку.
И ушел. Интересно, он думал, что я оскорблюсь? Или ожидал, что сбегу с позорным визгом? Поборов внутреннее сопротивление, я щелкнула по ссылке в письме. Те же руки, только теперь выложенные попарно. Тело с характерным Y-образным разрезом после вскрытия. Еще один кадр из морга. А вот этому не повезло: снимок был сделан в больнице, мужчина с двумя перемотанными культями сидел на койке. Я заставила себя держать глаза открытыми и нажала на кнопку печати.
К моменту, когда Мартин вернулся с ланча, я зареклась даже думать о еде, но распечатанные фотографии висели на доске. Даты и имена были подписаны сверху. Даже кофе стоял на столе. Начальник одобрительно хмыкнул и сделал неосторожно большой глоток из кружки.
Больше варить кофе Мартин меня никогда не просил.
Но первую проверку я прошла. На следующий день появился Лукас.
Человек. Чистокровный. Единственная капля магии, которая в нем чувствовалась, заключалась в его татуировках, как я выяснила позже. Охотник, еще и потомственный, выросший в самом сердце «Хантерс инкорпорейтед». И такой же упрямый и твердолобый, как все они. Он от меня тоже был не в восторге. Впервые увидев, фыркнул и взлохматил русую шевелюру. Я машинально проследила за рукой, покрытой от запястья до плеча татуировками.
– Дядя!
Возглас получился по-детски обреченным, и я с трудом подавила улыбку. Не получилось, потому что парень прожег меня ненавидящим взглядом.
– Хотел больше ответственности? – невозмутимо отозвался Мартин. – Получай. Твоя новая напарница.
Почесав нос (на левой руке даже пальцы не избежали чернил), «напарник» подарил мне еще один полный презрения взгляд.
– Она мелкая.
– Она ведьма, – Мартин умел быть жестким, когда хотел. – Никогда нельзя недооценивать противника. Или ты думал, сразу станешь работать с Бауманном? Приглядывай за ней. Съездите к Фабио, введешь ее в курс дела. И, Лукас? – начальник отдела кинул племяннику ключи от машины. – Чтобы не видел больше твоего мотоцикла в гараже.
Племянничек удержался от ответа. Судя по обиженно поджатым губам, с трудом. И продолжал хранить молчание, пока мы не оказались вне штаб-квартиры.
– Значит, ты мой билет на полевую работу, – проворчал он, выезжая с подземной парковки. – Три простых правила. Не отставай. Не лезь с глупыми вопросами. И вообще постарайся держаться потише, ты уже раздражаешь.
– Ладно, – спокойно согласилась я. – Три простых правила. Никакого снисходительного отношения. Перестань вести себя как самовлюбленный придурок. И только попробуй еще раз что-то сказать про мой рост.
Лукас закатил глаза, успевая проскочить перекресток на желтый свет.
– Иначе что?
– В принципе, один раз я чуть не прибила демона…
Оглушила, по крайней мере. Не лучшее знакомство с семьей твоего парня, но так вышло.
– Ага, конечно. Демона. Я видел твой файл. Уровень С+, в тебе силы как в муравье. Ты бесполезна.
– Признаю, это было в Аду, но…
– В Аду, – повторил Лукас. – Конечно. И как ты туда попала?
Я закатала рукав и продемонстрировала ему золотые шрамы. Наконец удалось стереть с его лица самодовольную усмешку. Чуть не забыв включить поворотник, Лукас смотрел на меня, будто я сама была чудовищем из Преисподней.
А это, оказывается, иногда бывает приятно.
– Тебе стоило просмотреть мой файл дальше обложки. И послушаться дядю: он хороший совет дал. Не недооценивай.
Хотя, возможно, зная, как действует драконья кровь, он просто опасался находиться в машине с сумасшедшей. В любом случае я не отказала себе в удовольствии похлопать его по плечу. И с улыбкой отметила, как он вздрогнул.
– Не переживай, – утешила я его. – Уверена, мы отлично сработаемся.
Учитывая недовольную мину, Лукас в этом сильно сомневался. Я тоже, но выбирать не приходилось.
– А теперь ответь, пожалуйста: кто, черт возьми, такой Фабио и куда мы едем?
Фабио оказался первым гени, работавшим на «Хантерс инкорпорейтед», которого я встретила в реальном мире. Нет, в офисе они тоже были: и в полевом отделе имелось трое – тот самый Бауманн, его брат и молчаливая пожилая женщина, вечно в разъездах, – и среди коллег Сереша попадались. Но идти на контакт не спешили. В этом плане улыбчивый итальянец оказался приятным исключением.
Когда Лукас запарковался возле «Студии 55», я не подозревала, чего ожидать. Полевая работа, значит?
– Зачем мы здесь? Одна из ваших проверок? Опрос свидетелей?
Племянничек только закатил глаза, посмеиваясь над моей наивностью. Толкнул дверь. Я последовала за ним.
Висевший на входе колокольчик звякнул, и девушка на ресепшн оторвалась от телефона. Черные короткие волосы, черная помада, обвитая чернильной змеей шея – она единственная казалась тут к месту. Остальная обстановка мало соответствовала моим представлениям о тату-салоне. Где темные стены? Где рисунки черепов и роз? Где гудящие от тяжелого рока колонки, в конце концов? С тем же успехом это заведение могло оказаться спа-салоном. В углу у выкрашенной в нежно-салатовый цвет стены даже стоял декоративный фонтанчик.
