Лукас колебался. Да что там: будь я трезвее – сама бы притормозила. Но выпитый виски разлился по желудку приятным теплом и шумел в голове. Или это было скопившееся раздражение? За дурацкую попытку взять на слабо́. За снисходительно-брезгливое отношение. За блокатор, в конце концов, – я что, давала хоть один повод меня подозревать?
– Только не говори, что боишься проиграть, – подначила я его. – Во мне полтора метра роста и даже половины центнера не наберется. Ты банально задавишь меня массой.
Приезд Макса тоже очень помог. Я положила перед Лукасом стопку чеков для бухгалтерии, когда за спиной у меня раздался знакомый голос:
– Я переживал, что ты тут одна, а ты уже всех построила.
Услышав его, я обернулась так быстро, что волосы хлестнули по щеке. Макс! А рядом c ним переминался с ноги на ногу угрюмый подросток, в кои веки отмытый – даже наполовину сбритые волосы выглядели почти прилично.
– Коннор! – порывисто обняла его я.
– Хочу в Россию, – обратился он к брату, вывернувшись из объятий. – Видел, как там девушки на шею бросаются?
– Что ты теперь натворил?
Уолш-младший с мученическим видом вздохнул. Не призна́ется.
– Макс? – скрыть тревогу не удалось. – Что случилось?
Не то чтобы я была не рада видеть его, но надсмотрщика мне уже назначили нового. Максу не было необходимости приезжать. Тем более тащить из Кардиффа Коннора.
– Ничего, – бывший одногруппник обошел меня, чтобы пожать Лукасу руку.
– Значит, как с ним за ручку здороваться – это нормально, а как мне доброго утра пожелать, сразу вспоминаем, что я не человек? – не удержалась я от комментария.
Обидно, знаете ли. И любопытно. Потому что эти двое явно были знакомы.
– Отстань, – напарничек скатал один из чеков и кинул им в меня. – Скажи спасибо, что я не стану прикуривать от этой макулатуры.
Я бросила бумажный шарик обратно.
– Только попробуй. Помнишь, что потом моя очередь?
И месть моя будет ужасна. Макс тихо усмехнулся:
– Что у вас за странная система? – Подцепив верхний чек в стопке, он прочитал: – Три девяносто пять за большой капучино?
– «Хантерс» же компенсирует обеды до пяти евро в день.
– И почему отчет по ним за тебя заполняет Лукас?
– Спор проиграл, – сдала я напарника.
– Это была ничья! Ты тоже проиграла!
Верно. Поэтому в итоге мы условились, что он разгребает мои бумажки две недели, после чего я отвечаю тем же. Две недели без общения с бухгалтерией – все равно лучше, чем ничего.
– Ты первый сдался!
– Мне за тебя было страшно!
– Может, я пойду? – предложил Коннор, пользуясь моментом. – Погуляю. Ключ от комнаты мне уже дали, если что, позвонишь.
– Стоять, – отрезал Макс. – После твоей последней выходки я с тебя глаз не спущу.
Коннор, уже занесший ногу над порогом, остановился. Повернулся к нам и снова вздохнул.
– Ты так и не ответил, почему вы здесь, – спохватилась я.
– Мартин попросил побеседовать с местным холмом по одному вопросу. Решил, отвезу Кона туда, где за ним проследят, заодно тебя проверю.
Холмы являлись самой крупной проблемой «Хантерс инкорпорейтед». Когда в тысяча восемьсот шестнадцатом году был подписан договор с тринадцатью родами, не все согласились его выполнять. Психопомпам было легче: многие из них просто ушли на Границу, которая Охотникам не подчинялась даже сейчас. К ним присоединились другие, кто сам не мог пройти в иной мир, но был согласен служить в обмен на защиту от Охотников. Так появились изрывшие Границу подпространства – холмы, названные по легендам о фейри. Гетто, обитатели которых не следовали на Земле законам и до которых было не добраться.
– А ты здесь при чем?
– А кто еще? Наша мать из тилвит тег
[24]. Из всех Охотников я самая подходящая кандидатура для общения с ними.
Понадобилась пара секунд, чтобы переварить информацию.
– Когда-нибудь, – проникновенно сообщила я Максу, – я составлю тебе список фраз, которые лучше сказать девушке до того, как затащишь ее в постель. «Я не хочу детей» и «Я наполовину фейри» будут в числе первых.
– Насколько я помню, это ты меня затащила, – парировал Охотник.
Было такое. Но это не отменяет списка.
– Мы встречались, – ответила я на невысказанный вопрос Лукаса. Голосом, который должен был пресечь дальнейшие расспросы на корню. Не получилось.
– Это тот бывший, который…
– Нет. Следующий.
– А сколько их всего было? – закономерно поинтересовался напарник.
Вместо ответа «Не твое дело» я задумалась. Правда, сколько? Если с первыми двумя проблем не было, то как считать Диза? Теоретически он тоже был бывшим. Целых три месяца. Пока не перешел в статус «все сложно» и в итоге не стал снова нынешним. Это учитывается? Мы с ним договорились считать все второй попыткой – значит, по идее, должно. С другой стороны, если мы опять расстанемся, мне его за двоих считать? Не много ли чести?
– Сложно сказать, – признала я.
Макс покачал головой, с трудом удерживаясь от смеха.
– Ты хоть представляешь, как это прозвучало? Даже я поверил бы, что ты сосчитать не можешь – так их много было.
С чего бы? Я оскорбленно покрутила пальцем у виска и собралась прокомментировать этот жест, но Мартин прервал наш междусобойчик, выглянув из кабинета:
– Вы уже приехали? Максен, зайдите ко мне. Лукас присмотрит за вашим братом.
Присмотрит, как же. Скорее найдет им обоим – и всем окружающим – новых неприятностей. Руководитель пятого отдела серьезно переоценивал своего племянничка…
Но главное – с приездом Макса в «Хантерс» наконец появился кто-то, с кем можно было обсудить что угодно, устроившись с пивом на крыше здания.
– Мне жаль, что у вас с Райли не получилось.
– Может, еще утешить меня решишь?
Я ткнула его пустой бутылкой в бок.
– Не дождешься, – показала в отместку язык. – Но могу сказать, что это было ожидаемо. Ты как специально выбираешь девушек, с которыми тебе ничего не светит.
Впрочем, при чем здесь «как»? Безнадежно сохнущая по Дизу я, Райли, так и не оставившая Тоби позади… Макс делал это намеренно. У него все равно нет ни одного шанса на счастливое будущее, так зачем оставлять себе хоть микроскопическую надежду? Похоже, в конкурсе на самое деструктивное поведение у меня появился конкурент за главный приз.
Макс достал из сикс-пака следующую бутылку и протянул мне.
