В горле пересохло. Вчера мне не удалось ничего объяснить. Оказалось, вживую это не проще. Особенно когда так долго его не видела, что начала сомневаться, не играет ли память со мной в игры и правда ли он существует – такой, каким я его помню.
– Только не говори, что поверил, – попыталась я отшутиться.
– Нет, – серьезно ответил Диз. – Иначе бы меня здесь не было. Я обещал, что не буду тебя держать. Но способен различить, когда я тебя достал так, что ты меня больше никогда в жизни не желаешь видеть, а когда ты просто хочешь, чтобы я был рядом. Все в порядке.
Глупо, но дышать стало легче. Как камень с души свалился. Я улыбнулась.
– Но если решишь…
Диз повторял это с самого начала. Что мне будет труднее. Что это будет длиться ровно столько, сколько я захочу. Что я могу уйти в любой момент. Он показал, что не лгал. И был тысячу раз прав: наши отношения нельзя было назвать ни легкими, ни нормальными, а о его семейке я зареклась упоминать. Но все равно…
– Не решу.
Не сейчас, по крайней мере.
Потому что мы всегда приходили к одному и тому же. Руки, обнимающие меня слишком мягко и осторожно. Теплая фланель под щекой и тяжелый аромат нарциссов. Спокойствие и рассудительность, которых так не хватало мне – и которые он мне давал.
Не самая равноценная замена любви, но я на нее согласна.
– Не хочу вас отвлекать…
Вывернувшись из объятий Диза, я очутилась практически нос к носу со своим начальником. Неловко вышло.
– Господин Амавет.
– Герр Хадек.
Мартин слегка поклонился.
– Я провожу вас. Пойдемте. – Со мной он был не столь любезен: – Разве ты не должна быть на рабочем месте?
– Уже иду.
Я взяла Диза за руку и переплела наши пальцы. Мартин, не пропустивший этот жест, покачал головой:
– Соколова, тебе не говорили, что спать с врагом неэтично?
Я пожала плечами.
– С вами же я не сплю. Так что все нормально.
Начальник закатил глаза.
– А ты не скрываешь, на чьей ты стороне.
– Никогда, – честно призналась я.
Такая уж я. Верная даже себе во вред. У меня были причины сомневаться в Охотниках и в Мартине лично. Диз же раз за разом доказывал, что я могу ему доверять. Я не собиралась отказываться от него. Не ради «Хантерс».
И откровенность за откровенность. Мне показалось, я ее задолжала Мартину.
Диз тихо рассмеялся:
– Не слушайте ее.
– Не вмешивайся, – ткнула я его опять в бок.
Мои отношения с начальством – мои собственные. Диза они не касались.
– Она сама по себе, – сделал он вид, что не заметил. – Что бы она ни говорила сейчас, она уходила от меня четыре раза! И три из них – по своему желанию. Если у нее и есть сторона, то своя.
Зараза. «Все в порядке», значит? Мартин хмыкнул, не поверив. Я же принялась считать.
– Четвертый у тебя откуда взялся? – с подозрением спросила я.
– Позапрошлый ноябрь.
– Мы тогда даже не встречались! Не жульничай! И вообще, долго еще ты собираешься жаловаться каждому встречному, сколько раз я тебя бросала?
– До тех пор, пока ты не устыдишься и не бросишь эту привычку.
То есть до тех пор, пока ты не перестанешь вести себя как придурок. Что значит никогда. Но я прикусила язык. И так понятно, к чему Диз этот разговор завел. Пытался обезопасить меня.
С самой первой встречи в приемной ректора меня удивляло, что «Хантерс» вообще рассматривали меня в качестве стажера. Мои чувства к Дизу ни для кого не были секретом. Макс им наверняка рассказал. А если нет – достаточно было увидеть нас хоть раз. Они знали, что я влюблена в демона. Раз так – не имело смысла скрывать.
А если они взяли меня не вопреки, но потому что мы с Дизом встречались, надеясь через меня получить рычаг давления на него… Что ж, их ждал сюрприз.
– Я напишу, когда освобожусь, – пообещал Диз, останавливаясь у перехода в жилой корпус.
Я фыркнула:
– Еще бы. Только попробуй опять не ответить на мои сообщения.
Особенно если они будут в духе «Я тут без тебя умираю, ты где?».
– У меня создается впечатление, что ваши сотрудники мне угрожают, герр Хадек, – пожаловался Диз.
– Это стажер, – несмотря на все наши старания, начальник оставался до оскорбительного невозмутим. – Она у нас временно, не обращайте на нее внимания.
В пятом отделе было пусто: если никто не назначал совещаний, сотрудники редко сидели на своих местах. Проверить то, посетить это… Поскольку мюнхенский офис отвечал за центральную и южную Европу, у каждого из сотрудников, на чьих визитках числилось нейтральное Regional Performance Manager
[30], география проверок была обширной. Не зря пятый отдел назывался полевым. Подойдя к своему столу, я вздрогнула. Сбоку, так, чтобы видеть монитор, стоял утащенный из переговорки стул. Синюю кружку с дурацкой надписью «Почему сезон называется туристическим, а отстреливать их нельзя?» кто-то разместил ровно по центру сложного узора из кофейных колец. Не кто-то. Лукас. С трудом отогнав мысли о накрытом простыней теле, я прислушалась. Из кухни доносились тихие голоса.
Макс обсуждал что-то с Каем, разглядывая экран смартфона. При виде меня он едва заметно улыбнулся.
– Ты как?
– Нормально. – Далеко от этого, но что толку других грузить? – Что у вас?
– Объявили следующую ярмарку гоблинов, – Кай подвинулся, уступая мне место у кофемашины. – Выложили каталог.
– Гоблинов?
– Просто старое название. Подпольный магический аукцион. Для всех, кто назовет пароль. Даже для… – Макс запнулся, чуть не произнеся «обычных». В присутствии Кая это было бы не слишком вежливо. – Даже для людей.
– Что там интересного?
– Всё, что запрещено, – молодой Охотник потянулся за своей чашкой. – Ты ни разу не была, что ли?
Зато он, кажется, бывал. Я поставила кружку на поддон и нажала кнопку. Офис «Хантерс инкорпорейтед» – не ГООУ, здесь нет экспериментов с эмоциональным интеллектом кофе-аппаратов. Зато у меня появился шанс сварить что-то нормальное. Запах зерен заставил вспомнить о ленивых утрах в залитой солнцем комнате общежития и прошлом лете.
– Диз приехал, – сообщила я Максу.
Скрывать не было смысла. Все равно скоро узнает, если еще не… Макс нахмурился.
– Зачем?
Я пожала плечами – и чуть не расплескала кофе, когда телефон в кармане завибрировал от эсэмэски.
