Макса такой ответ не удовлетворил. Но он бросил быстрый взгляд на меня и промолчал.
Что ж, это начало.
Глава 2
Сравнительная антропология
«Ушла на обед». Три слова; ни «Привет», ни подписи. В эсэмэсках Лина была удивительно красноречива. Зато тактична. Еще раз взглянув на экран телефона, я положила его обратно в карман. Взяла с тележки стопку книг и поставила их на полку. А затем резво подхватилась с места. Если перепрыгивать через ступеньку, лестница становится в два раза короче. А если воспользоваться перилами, то преодолеть ее можно еще быстрее.
– Куда? – нагнал меня вопрос библиотекаря, чаевничавших на крыльце в компании одного из воронов.
– На обед!
И не только.
Десять минут до комцентра; восемь, если поспешить. Подняться на второй этаж, распахнуть дверь с нарисованным на ней пингвином. Диз был в офисе один. Нахмурившись, просматривал документы у картотечного шкафа – и позволил впечатать себя в него спиной, когда я налетела. Позади нас громко хлопнула дверь, пожелтевшие листы разметались по полу.
– Дверь, – напомнил Диз, разрывая поцелуй.
– Что с ней?
– Не запирается.
– Заблокируй ее заклинанием, – посоветовала я, торопливо расстегивая пряжку ремня.
– Будто это кого-то останавливает.
– Плевать, – я выгнула спину, когда его пальцы нашли застежку сзади на платье: дюжина мелких дурацких пуговичек, но никто же не ожидал. – Как зайдут, так и выйдут. В ГООУ принимают только совершеннолетних, статья за растление нам не грозит.
– Только еще одно нарушение правил.
На секунду прекратив стягивать с Диза джинсы, я внимательно на него посмотрела. Он ведь не серьезно?
– У меня есть двадцать минут, – предупредила я. – Нет, восемнадцать: в библиотеке душевая опять спряталась, а у вас вода греется дольше. Да, и в пятницу я не смогу. Бертрам попросили задержаться. Но я свободна в четверг после трех, – в качестве компенсации предложила я.
– Не могу. Семинар до полуночи. Завтра?
– Никак. И София ночует в комнате до выходных. Можно в субботу…
– Экзамен в воскресенье утром.
Суровая проза жизни.
– Значит, восемнадцать минут.
Признав свое поражение в борьбе с застежкой, Диз отступил, а я поспешила стянуть платье через голову.
– Не боишься шокировать бедных студентов?
– Семнадцать. Уверен, что хочешь потратить их на разговоры?
Ответ не заставил себя ждать. Диз подхватил меня, и я обвила ногами его талию. А вскоре сама уже оказалась прижатой спиной к стене…
Вначале все было хорошо. Я даже решила, что зря беспокоилась. Все осталось как прежде, летом. С поправкой на безумное расписание, но из-за него оторванные с трудом у дел минуты становились только слаще. Мы все равно были вместе, пусть в иные дни наше общение и ограничивалось эсэмэсками. Сказка продолжалась. Даже ГООУ казался теперь не мрачной темницей, а страной чудес, где между кошмарами прячется самое настоящее волшебство. И Диз знал все такие места. Нередко очередное приключение начиналось с него и моего вопроса:
– Ты где?
– В филармонии.
– У ГООУ есть своя филармония? – удивилась я, выходя из медкорпуса.
Никогда о ней не слышала.
– Почему я не удивлен? – хмыкнул в трубке Диз. – Скину тебе координаты.
Добавленная в студенческое приложение карта (кое-чья дипломная работа на тему «Маршрутизация в условиях темпорально-позиционных искажений подпространства», получившая сразу горячий отклик от топографических идиотов вроде меня и тех, кому надоело приходить на лекции лишь для того, чтобы убедиться, что нужный корпус переехал, не оставив после себя и котлована, – видите ли, на старом месте ему не хватало солнечного света) привела меня к газону перед чем-то зеркальным и футуристичным. А еще – к теплой компании, прямо на этом газоне и разлегшейся. Посреди образовавшегося круга коротко стриженная девушка играла на флейте что-то из Адели, а Диза я нашла крутящим в руках гобой и беседующим с парнем с ярко-зелеными дредами до пояса. Я подошла к ним.
– Только не говори, что умеешь на нем играть.
– Йоханн умеет, – Диз вернул инструмент хозяину. – Увы, меня учили лишь игре на фортепиано.
Вот так и знала, что без музыки в его домашнем образовании молодого сагиба не обошлось.
– Зато я знаю три способа, как им убить.
Я задумалась. Первый – это понятно, второй…
– Четыре, – заявила я после некоторых размышлений.
Парень с дредами опасливо на меня покосился, Диз же посмотрел задумчиво. Я ответила ему совершенно невинным взглядом. Нет, если подумать, можно и пятый сообразить, и шестой…
– С кем я связался? – в шутку восхитился айтишник и протянул мне пол-литровый стакан с вином. – Садись ближе.
– Что мы здесь делаем? – шепотом спросила я, когда Диз, не удовлетворившийся тем, насколько близко от него я опустилась на траву, притянул меня к себе.
– Отдыхаем. Слушаем музыку. Они примерно раз в месяц так собираются, всё пытаются выяснить, кто круче.
Отдыхаем? Я с тоской посмотрела на импровизированную сцену. Способов приятно провести свободное время я тоже могла немало придумать, но ни один из них не включал в себя посещение филармонии, пусть и на свежем воздухе.
– Терпеть не могу классику.
Диз только улыбнулся.
– Поверь, тебе понравится.
Девушка вернулась в круг, ее место занял зеленоволосый Йоханн. Несмотря на мало вяжущийся с моим представлением о музыканте симфонического оркестра образ, он свое дело знал. И любил, это читалось в выражении его лица с той самой секунды, как пальцы запорхали по клапанам. Моцарт – может, я не была фанатом классической музыки, но достаточно близко познакомилась с ней в детстве, чтобы распознать. На секунду я позабыла о Йоханне и замерла. Чьи-то пальцы увлеченно повторяли его движения на моем бедре, с каждым пассажем забираясь все выше. Выдержав паузу, я сделала глоток и заглянула в хитрые зеленые глаза. Да. Пожалуй, понравится.
– Ты в порядке? – озабоченно поинтересовалась Райли, когда я забежала на артефакторный факультет и заодно решила подойти к ней.
Я в это время пыталась рассмотреть себя в полированной серебряной пластине и хоть как-то пригладить волосы. Хорошо еще, помады на мне не было – но припухшие губы все равно выдавали с головой.
– Эй! – рыжая пощелкала пальцами у меня перед носом. – Земля вызывает Наташу.
– Что?
Американка повторила вопрос, но понятнее от этого он не стал.
– В каком смысле? – рискнула уточнить я.
