– Просто потому, что тебя это раздражает, – призналась я.
Диз печально вздохнул:
– Иногда мне кажется, что лучше бы я завел кошку. Они, во всяком случае, не отбирают у тебя половину гардероба.
– Они еще много чего не делают из того, что тебе нравится, – предупредила я. – И потом, ты терпеть не можешь кошек!
– Вот именно.
Я подцепила прядь его волос и слегка дернула.
– Может, тебя еще что-то не устраивает? Давай-давай, я послушаю.
– Всё устраивает, – заверил меня Диз, прикрывая ладонью глаза от солнца.
Потому и не заметил, как от группки катавшихся на скейтбордах детей откололся один и подошел к нам. Да что там, я сама пропустила за шутливыми спорами этот момент.
– Вы демон? – спросил тонкий голосок.
Мальчишке было лет восемь, не больше. Тонкие ручки сжимали скейт, казавшийся размером почти с него. Белый одуванчиковый пух взъерошенных волос, выпяченные губы. Только выражение глаз было не по-детски серьезным.
– Да, – не стал скрывать очевидное Диз.
– Вы убьете меня?
Диз отнял руку от лица и внимательно посмотрел на него.
– Должен?
– Моих родителей убил демон.
Я сжалась. Началось…
– Это печально, – постановил Диз.
По крайней мере он не сказал «бывает» или «мне жаль», в которое ни один из нас все равно не поверил бы. Хотя его ответ подразумевал и то, и другое. Мальчонка беззвучно двигал губами, будто повторяя слова Диза и пытаясь решить для себя, что они значат.
– Так вы убьете меня?
– Только если ты станешь непреодолимым препятствием на моем пути или причинишь непоправимый вред тем, кто мне дорог.
Формулировка была, как всегда, точной и длинной. Такую ребенок будет переваривать долго.
– Надеюсь, до этого не дойдет, – перевел Диз.
– Но вы же демон.
– Что с того?
– Моих родителей убил демон.
Логика здесь была. Железная.
– Если бы твоих родителей убил человек, ты бы спрашивал каждого прохожего, собирается ли он убить тебя?
Такая мысль мальчонке в голову не приходила. Впрочем, многие взрослые до нее тоже не додумывались. Диз вздохнул и поднял голову с моих коленок.
– Ты ведь кикфлип
[49] пытался сделать? Не туда доску вытягиваешь. Хочешь, покажу?
Увидев мои приподнятые брови, Диз подмигнул. Где, интересно, он научился кататься на скейте? В Аду? Ребенок долго не раздумывал. Сжал упрямо губы, покосился на меня, считая, видимо, что в моем-то присутствии этот ужасный демон с ним ничего не сделает, и отрывисто кивнул. Вот так. Будь ты хоть трижды выходцем из Ада, знание тайной магии скейтборда перевешивает все твои недостатки. Я покачала головой, улыбаясь. Не прошло и десяти минут, как вокруг Диза крутился не только тот мальчишка-одуванчик, но и половина детской площадки, с открытыми ртами и горящими глазами наблюдая, как скейт делает в воздухе полный оборот, прежде чем Диз приземляется на него. На секунду Диз сделал вид, что теряет равновесие, и преувеличенно замахал руками; с площадки до меня донесся смех. Я машинально потянулась к карману за телефоном – такой компромат пропадает! – но вспомнила, что его у меня отняли. Кто мне теперь без доказательств поверит, что страшный демон так хорошо находит общий язык с детьми?
Разве что Мартин. Начальник неслышно подошел и сел на скамейку рядом. Я исподтишка взглянула на него. Невозмутимое выражение лица и тонкая папка в правой руке. Оставалось только надеяться, что в ней была не бумага для заявления по собственному желанию.
– Уволите?
– Нет.
«Тогда зачем пришли?» повисло в воздухе невысказанным упреком. Мартин спокойно наблюдал за обступившей Диза детворой.
– Сегодня его никто не сопровождает, – «никто за ним не следит» было бы точнее, но я сдержалась. – Не боитесь, что он кому-то навредит?
– Когда ведешь переговоры, надо показывать, что доверяешь партнеру. Даже если это не так, – начальник достал из кармана пачку сигарет и зажигалку, но вспомнил, что находится рядом с площадкой, и с сожалением их отложил. – Откровенно говоря, всем известно: если бы он пожелал, мы бы все были мертвы.
Дизу не пришлось бы для этого и пальцем двинуть. Я знала. Помнила ощущения, когда вместо воздуха в разорванное горло полилась кровь, а он… Сидел в паре метров от меня, положив руки на подлокотник кресла. Чтобы я видела: ему даже не нужно меня касаться, чтобы убить. Я потерла шею и подняла глаза на детей. Такие мелкие, они казались на территории «Хантерс» чуждым элементом. И такие обманчиво безобидные…
– Вы работаете с гени, вы должны знать: то же самое можно сказать о половине из них.
Даже я могла убить Мартина, если бы хотела. Но об этом, наверное, говорить руководству не следовало.
Начальник кивнул, соглашаясь.
– Почему ты говоришь «гени», а не «маги»? Никто с нашей стороны не использует это слово.
Я пожала плечами. Привычка.
– От Диза научилась. Потому что, – в голосе прорезалась давняя уже обида, – когда вы забросили меня неподготовленной в ГООУ – на что вы не имели ни малейшего права, – только он мне объяснял, что к чему.
Впервые за долгое время, чуть ли не в первый раз за все наше знакомство, на лице Мартина промелькнула улыбка.
– Тебе не кажется, что ты слишком часто говоришь людям, на что они имеют право?
До сих пор я считала, что только когда эти самые люди зарываются. Но что именно он имел в виду? Диана ведь не стала бы пересказывать ему наш разговор? Или они были настолько близки?
– Максен тебе бы все объяснил. Нужно было задать вопрос.
Справедливости ради, так оно и было. Но…
– Он не вызывал слишком много доверия.
Поэтому вместо пусть и поставленного «Хантерс», но по-честному ведущего себя со мной Макса, который сказал бы мне правду, я выбрала Диза с неизвестными намерениями, чьи слова я не могла проверить. Что многое говорило об уровне моей адекватности, явно стремившемся к нулю. Оглянувшись на меня и увидев рядом Мартина, Диз поспешил отвязаться от детворы и подойти к нам.
– Герр Хадек, – склонил он голову в приветствии. – Какая это редакция? Восьмая? Давайте почитаю.
– Я по другому вопросу.
На мгновение Диз сузил глаза – я достаточно привыкла читать его микровыражения, чтобы заметить.
– Это не я, – поспешил он откреститься от всех подозрений.
– Но вы в курсе, о чем речь.
Диз остановился напротив нас, сунул руки в карманы джинсов и качнулся на пятках.
