Другое дело – девчонка в компании фамилиара, отчаявшаяся настолько, что заключила сделку с демоном. Такая, чтобы исполнить свое самое сокровенное желание, пойдет на всё. И подозрений не вызовет. Демон как идеальное алиби, блин.
Вопрос, почему Мартина так заботила моя безопасность, оставался открытым.
– Ладно, – все равно согласилась я.
С «Хантерс» или нет, с Дизом или без, я уже начала Игру. И в любом случае продолжу.
Теперь решение было за Дизом. Отвернувшись, он смотрел в сторону детской площадки.
– Я подумаю.
Разговор так и был не окончен, поэтому дверь осталась открытой. Теплая вода плескалась у ключиц, пытаясь лизнуть чернильный полумесяц. В высоко поднятой руке – не хватало еще залить – я держала открытую книжку, но текст не шел. Слишком сильно отвлекали другие мысли.
– Почему ты не согласился сразу? Думаешь, Мартин что-то еще недоговаривает?
– Думаю, его заботит, чтобы его сотрудники оставались живы, – откликнулся из комнаты Диз. – Что для хорошего руководителя нормально. Нет. Он сказал всё.
«После того как ты его заставил. Не думай, что я не заметила эту маленькую манипуляцию. „Охотники тебе не доверяют, скрывают от тебя правду. Только я тебя не обману“. Так я должна была ее понять?»
Диз заглянул в ванную. Прислонился к дверному косяку, скрестил руки на груди. Нахмурился, посмотрев на серую обложку у меня в руках.
– Это не похоже на твои любимые романы.
– Мемуары одного из первых преподавателей ГООУ, – я качнула корешком. Вода в ванне плеснула о бортик. – Ты знал, что в первые годы на территории университета жили Охотники?
– Знал. Людям нельзя долго находиться на Границе. Полгода, девять месяцев максимум. Поэтому Охотники сняли наблюдателей, как только убедились, что система способна функционировать без контроля на месте. Тем более к тому времени у них было достаточно своих среди гени. Откуда внезапный интерес к истории? И книга?
Отвечая на первый вопрос: от оставивших кучу загадок предков. Раз меня не уволили, я прогнала имя Ильзебилль Швайг в базе данных «Хантерс». Ничего. Даже плашки «недостаточный уровень доступа», как в случае с бравым именем Валленштайнеров, не получила. Нашла только мастера-алхимика Швайга и два упоминания в фольклоре. Один – у братьев Гримм, где Ильзебилль была кем-то вроде старухи с золотой рыбкой. Второй – в легенде про короля в холме, где упоминалась Ильзебилль-Изгнанница. И никого, жившего в Мюнхене в конце позапрошлого века. Откуда она взялась? Как они познакомились с прапрадедушкой? Как вообще жили? Он – Охотник, она… скорее наоборот. Я не представляла. Наверное, потому и взяла книгу. В попытке хоть одним глазом взглянуть на их мир.
В ГООУ я старательно избегала всего, связанного с историей. Потому что, ладно, магия существует. Выяснили, убедились на собственном опыте. Но признать это в историческом контексте означало принять, что все известное о мире до тысяча восемьсот шестнадцатого года – сказки. Потому что были тринадцать родов, правившие миром. Люди, отвоевывавшие себе один километр Земли за другим. Колдовство, известное каждому, маги, жившие не на страницах книжек, а в соседнем квартале… И согласиться с этим для меня означало уподобиться посетителям тех же «Настоящих секретных материалов». Слишком много в этой концепции было от теорий заговора, кругов на полях и инопланетян, занесших жизнь на Землю.
Со вторым вопросом было проще…
– В архиве я ее взяла. Должна же мне была достаться компенсация за всю ту пыль.
– И ты читаешь издание конца девятнадцатого века…
Я пролистнула к выходным данным.
– Тысяча восемьсот шестьдесят пятого года, – подсказала Дизу.
– …здесь?
Делая скидку на Дизову эмоциональность, мне удалось его шокировать. Я с трудом удержалась, чтобы не показать ему язык.
– В университетской библиотеке наверняка есть второй экземпляр. И потом, что с ней случится? Если я только ее не утоплю.
– И страницы от влажности не испортятся, – поддакнул Диз.
Свободной рукой я убрала с глаз слишком короткие для пучка пряди.
– Зануда, – беззлобно констатировала я.
– Определенно, – согласился Диз и окинул критическим взглядом ванную. – Раз ты заговорила об этом: ты не видела мою бритву?
Вопрос застал врасплох. Закинув ноги на бортик, я попыталась скрыть следы преступления и приняла максимально невинный вид, прежде чем встретиться с Дизом взглядом.
– Я взяла новое лезвие!
– И на том спасибо, – вздохнул он. – Неужели так сложно купить свою?
– Я забыла, – сообщила я чистую правду. – Моя затупилась, а у тебя всегда есть запасные лезвия. Тебе что, жалко?
По крайней мере, часть правды. Другая причина была той же, что заставляла брать его вещи. Было приятно пощекотать нервы, зная, как щепетильно демоны относятся к своей собственности, и в то же время понимая, что конкретно этот демон тебе никогда ничего не сделает. Любопытно, когда же наконец удастся вызвать эмоции – не всё же одной мне беситься? Увы, не в этот раз. Плюс кто-то еще в начале нашего знакомства нагло игнорировал личные границы и пил кофе из моей кружки. Это сейчас я достаточно привыкла к чужой ложке, залезающей в миску с мюсли, и научилась отвечать тем же. Тогда это дико раздражало – ради чего Диз, я подозревала, продолжал так делать. Пусть теперь за это расплачивается.
– И вообще, не уходи от темы!
– От какой? – Диз скопировал мое ни о чем не подозревающее выражение лица.
– Почему ты не согласился сразу на предложение Мартина? Это для тебя выгодно: пару недель ничего не делать, провести время со мной, – я едва удержалась, чтобы не спросить: «Или это так тяжело?» Не в том было дело, – зато получишь более удачные условия. Я не права? И потом, разве ты не этого с самого нашего знакомства хотел?
Диз снял очки и потер переносицу. Оправа исчезла в тонких пальцах, будто ее и не было.
– Давно догадалась?
– Ты никогда не скрывал.
Диз ведь еще с первого сентября два года назад, когда увидел меня, знал, что я попаду сюда. И воспользовался. Понял, что со мной будет проще, чем с Бенедиктом.
В мире, где Охотники относятся к демонам как минимум враждебно, что может быть удобнее, чем найти потерявшуюся девчонку, которая сама еще не в курсе, что ее ждет, и приручить? Заставить ее чувствовать, что она тебе должна. За доброту, за участие, помощь. Не влюбить ее в себя – учитывая, как быстро в глазах его девушек Диз терял все свое очарование, это был нежелательный побочный эффект. Но сделать своим другом.
– Тогда знаешь, что я давно отказался от этого плана.
– Знаю, – легко согласилась я.
Зато я не отказалась. Стоило, наверное, рассказать… Мне не нравились секреты – особенно тянущиеся месяцами. Диз был прав, я совершенно не умела хранить тайны: все было написано у меня на лице. А те, что удавалось не выдать, камнем висели на душе.
