– Я сказала Соррелу, что предложу Охотникам себя в качестве твоего носителя и сделаю все, чтобы они согласились. Я… Хотела заключить с ним сделку весной. Он отказался.
Особой реакции признание у Диза не вызвало.
– Я говорил тебе, что он не дурак, – из того же ниоткуда, в котором затерялись очки, Диз достал сигарету и подпалил ее. – Что он в итоге от тебя потребовал?
– Услугу. В будущем. Сказал, сейчас с меня нечего взять.
И хотя мне это очень не нравилось (услуга в будущем? Звучит примерно как «Отдай своего первенца» или «Ты еще не знаешь, что ждет тебя дома. Отдашь мне» из сказок), пришлось согласиться.
– Дай мне тоже, – попросила я, вынимая руку из воды. Диз протянул мне сигарету.
– Зачем ты вообще к нему полезла?
– Мне нужно было имя библиотекаря.
– Могла спросить у меня.
– В то время ты не вызывал у меня большого желания с тобой общаться, – я вернула сигарету Дизу. Если мокрые отпечатки на ней, как влажные страницы книги, заставили его внутренне поморщиться, он это никак не показал. – И вел ты себя как полный… – я смягчила, что изначально хотела сказать, – придурок.
Диз не стал спорить. Молча затянулся и снова передал сигарету мне. Понял, что я все равно еще попрошу и бессмысленно каждый раз пересекать ванную – от двери ко мне и обратно. Вместо этого опустился на кафель и прислонился спиной к бортику, так, что темный затылок оказался рядом с моей рукой.
– Но я сказала ему правду. Я предложу…
– Не надо, – Диз хмыкнул. – Думаешь, у «Хантерс» недостаточно гени без тебя? Мне не нужны жертвы. Если захочешь остаться в «Хантерс», то не из-за меня.
– Но я хочу…
Не остаться. Но помочь…
– Не хочешь, – с твердой уверенностью сказал Диз. – Что ты загадала в Игре?
Я недоуменно моргнула. Это с какого бока?
– Ничего…
Нет смысла загадывать, если не веришь. А я была настроена не так оптимистично, как Тана. Благотворительность вместе с такой щедростью редко случаются в нашем мире. И, как правило, обставлены они совсем не анонимно. Скорее, здесь крылась какая-то выгода. Но вот какая? И для кого?
– В таком случае что бы ты загадала?
В плане моего самого сокровенного желания? Теперь я поняла, откуда взялся этот вопрос. Чего мне на самом деле хотелось – до дрожи, до такой степени, что я боялась бы об этом подумать? Я покосилась на Диза, но с этого ракурса даже профиль его не был виден. Ясно, что бы загадал для себя он, если бы Игра оказалась правдой. Стать психопомпом. Жить в обоих мирах и менять их по своему желанию. А я…
– Не знаю, – честно призналась я, подумав.
– Снова стать человеком?
Я могла понять, как Диз пришел к этому выводу. Сколько жаловалась в свое время. Но… Я помотала головой.
– Нет.
Поздно. Сейчас я уже слишком далека от человека, а повернуть время вспять… Не хочу.
– Почему?
– Потому что, если бы не это все, – рука описала круг; сорвавшиеся с пальцев капли застыли на белой плитке, – я бы никогда не узнала, какая я на самом деле.
Диз не стал смеяться над высокопарно прозвучавшим откровением. Только мягко спросил:
– Какая же?
– Смелая.
– А ты смелая?
И снова никакого смеха, никакой издевки в голосе. И не удивление. Скорее… Удовольствие, будто ему нравилось то, что он слышал.
– Безумно, – заверила я его. – Думаешь, кто-то менее храбрый полез бы за тобой в чертов Ад?
Встрял бы между Мором и драконами, отправился бы выяснять, куда пропадают студенты, позвонил бы в «Хантерс» с просьбой «Ну возьмите меня к себе!»?
– Справедливо.
– Еще… Сильная.
Не говорите, что сила обязательно измеряется в физической мощи или способностях к магии. Не только. Жаль, что мне так долго пришлось осознавать, сколько у нее лиц. Что иногда сила заключается в сострадании. Временами – в способности признавать свои ошибки. А бывает, она всего-навсего означает, что, обернувшись назад, на все то дерьмо, что осталось в прошлом, ты с удивлением понимаешь, что все еще жив и не сломан. В этом тоже сила. Диз был прав…
– И находчивая.
Диз фыркнул. С этим он, значит, готов поспорить?
– Что? Между прочим, это я придумала, как раскрыть библиотекаря!
– Если бы ты при этом не ставила постоянно свою жизнь под угрозу, – вздохнул он.
Как будто у меня специально получалось. Я плеснула в него водой.
– Зануда, – пришлось мне снова открыть Дизу глаза на правду.
Взъерошив волосы, он обернулся. Сменил позу; опираясь на бортик ванны, устроился на кафеле лицом ко мне.
– Ты это уже говорила.
Я села, чтобы не смотреть на него снизу вверх.
– И еще буду говорить! – заверила я Диза, закидывая руки ему на плечи.
Против стекавших за шиворот капель Диз не возражал. Как и против последовавшего за этим поцелуя…
– Зануда, – повторила я. – Сноб. Позер…
С гулким стуком упала книжка. Коротко зашипела сигарета, прежде чем погаснуть. Плеснула вода, проливаясь через край на пол…
Только человек, незнакомый с Дизом, мог предположить, будто он забудет о своем вопросе.
– Не знаю, – я потянулась в кровати. Длинные пальцы осторожно рисовали на моем бедре одному Дизу известные узоры. – Правда не знаю…
Взгляд скользнул по руке. Можно было попросить неведомых организаторов избавить меня от шрамов и драконьей крови, от сводящей с ума сверхчувствительности к магии. Но… Без них бы все тоже сложилось иначе. И я была бы другой. А плата за ошибки казалась уже не такой высокой. Та же сверхчувствительность не раз помогала мне выживать. А драконья кровь… Сейчас, с нормальным блокатором, единственным негативным эффектом оставались необходимость повторять укол каждые две недели и поводок «Хантерс», на который эти самые уколы меня сажали. Но с ними я тоже могла справиться. Для этого мне не требовалась помощь неизвестных благодетелей, слишком сильных и добрых, чтобы существовать в реальности. Мне ведь сказали, что будут бесплатно поставлять лекарство, если я стану сотрудником? А Диз был прав: мне не обязательно идти в полевой отдел, если тут тяжело. У «Хантерс» было множество департаментов, начиная с бухгалтерии и заканчивая теми же лабораториями. Сереш замолвил бы за меня словечко. А с моими далеко не самыми популярными специальностями, с отсутствием связей и даже примерного понимания, как строился социум у гени, «Хантерс» мог оказаться для меня далеко не худшим вариантом. Спокойная работа, офис в Европе, хорошая зарплата – все как я когда-то хотела…
Я прикрыла глаза и сосредоточилась на ощущениях, пытаясь угадать рисунок. Сбилась, как всегда. Думать не хотелось. Не об Игре. Максимум удавалось вспомнить, что цепочка мокрых следов высохла на ковролине в комнате – но вряд ли в ванной, и рано или поздно кому-то придется встать и вытереть пол. Или что книжку мы все-таки залили…
