Это верно. Насчет цепей и гирь мы не подумали.
— Обидно, если часы остановятся... — задумчиво сказал Эдик.
А верхолаз Федя неожиданно добавил:
— Я это... больше не полезу. Чуть не загремел. И это... начальство ругается.
— Мы понимаем, — откликнулся Виталька. — Но ключа у нас нет. Потеряли.
Я испугался, что он запутается, и торопливо вмешался:
— Если по правде говорить, то даже не потеряли... Понимаете, там страшно было, в башне. Мы чуть не сорвались. И темно... Ну и... вдруг скелет пулеметчика где-нибудь... Мы часы пустили, а потом, когда внизу оказались, решили, что больше лазить никогда не будем. И ключ выбросили.
— Куда выбросили?
Виталька опередил меня:
— На улице, в траву куда-то.
— А может, найдете?
Виталька пожал плечами.
— Темно было. Ну, может, найдем. Хотя вряд ли...
— Вы постарайтесь, братцы, — почти жалобно попросил Эдик. — Сами понимаете, работа. Поищите не в службу, а в дружбу. Идет?
— Поищем, — сказал Виталька.
Я бросил на него сердитый взгляд.
— Если найдете, несите завтра сюда же, — сказал Эдик. — В это же время. Договорились?
Мы сказали, что договорились, и отправились домой.
— Здорово ты придумал про ключ, — с уважением сказал Виталька. — Правдоподобно. Я так врать никогда не научусь. Ты, наверно, писателем будешь.
Я ответил, что, во-первых, писатели не врут, а только фантазируют, а во-вторых, он, Виталька, дырявый мешок с опилками. Зачем сунулся? Надо было сказать, что бросили ключ в реку — тогда и дело с концом.
— А вдруг найдем ключ? — сказал Виталька.
Я даже остановился.
— Где? Если его не было!
— Ну, какой-нибудь ключ. Вдруг подойдет к замку?
— Зачем?
— А часы? Все люди уже говорят: хорошо, что отремонтировали. Если остановятся, хорошо будет?
Верно. Про часы я не подумал. Но где взять ключ?
— Сначала надо замок посмотреть, — объяснил Виталька. — По скважине можно определить, какой примерно ключ нужен.
— Правильно!
Дорога до монастыря была неблизкая, через весь город. Мы попробовали проехать на автобусе, но денег не было, и кондукторша турнула нас. Тогда мы выбрали самый короткий путь — берегом реки. Кое-где под сердитые вопли хозяек пришлось пересечь огороды, зато добрались быстро.
Мощеный монастырский двор был прогрет солнцем и пуст. Между камней торчали высокие травинки, и на них качались коричневые бабочки. Среди облупленных куполов заколоченного собора лениво летали два голубя.
Широкая тень от колокольни лежала на булыжниках, и мы, укрываясь от солнца, пошли по этой тени, как по дороге. Прямо к двери.
Никого кругом не было. Мы раньше слышали, что в длинном монастырском здании расположены какие-то мастерские, но сейчас и оно выглядело пустым.
И все же оказалось, что мы не одни. Из-за угла дома вышла и направилась прямо к нам крупная собака. Серая и лохматая. Мы замерли. Кто знает, что у пса на уме?
Собака подошла, пристально посмотрела на нас, обнюхала Виталькины кеды и мои новые сандалии, потом зевнула и махнула хвостом. Отошла в сторонку.
— Вот умница. Понимает хороших людей, — сказал Виталька.
— А интересно, как там наша собака в лесном доме? — вспомнил я.
— Я тоже про нее часто думаю, — отозвался Виталька. — Жалко ее...
Мы подошли к двери. Она оказалась сколоченной из крепких плах, а подвешена на могучих чугунных петлях. Замок тоже был могучий. Не висячий, а врезной. Железная шестиугольная пластинка с накладными узорами из меди, а посредине — скважина. Размером с мой мизинец.
— Ничего себе, какой ключик тут нужен, — со вздохом сказал Виталька.
Он пошарил в кармане, отыскал серебряную бумажку от эскимо, которое вчера мы ели в цирке, приложил к скважине и притер пальцем. На фольге остался отпечаток.
— Так легче будет ключ подбирать, — объяснил он.
— «Подбирать»! — хмыкнул я. — А где?
Снова подошла собака, села рядом и добродушно смотрела на нас. Будто интересовалась разговором.
Виталька открыл рот, чтобы сказать что-то. И в это время ударили часы! Бомм-бах! Бомм-бах! Десять раз...
Мы стояли и смотрели на циферблат, задрав головы. И собака смотрела. Часы... Собака... Ключ...
— Виталька! А помнишь часы в том доме?
— Ну...
— Что висело вместе с гирей?
Виталька поморгал, поскреб переносицу, будто хотел отскоблить веснушки, и радостно заорал:
— Ключ!
Нам опять повезло: тети Вали не было дома. Виталька написал на бумажной салфетке: «Тетя Валя, мы будем гулять до вечера, а пообедаем у Олега».
— Думаешь, поверит? — спросил я.
— А что делать? — И Виталька решительно надел записку на копье старинного чугунного рыцаря (под этим рыцарем тетя Валя хранила письма и разные квитанции)
Мы спешили, но на этот раз у нас хватило ума одеться поплотнее, чтобы не просвистело ветром при большой скорости.
— Лишь бы опять дождик не случился, — пробормотал я, влезая в старую школьную гимнастерку.
— Не случится, — уверенно откликнулся Виталька. — День хороший, и все хорошо будет. Ключ достанем, собаку навестим...
Не знаю, почему мы решили, что ключ из лесного дома подойдет к замку на дверях колокольни. В глубине души я понимал, что надежды нет. Или почти нет. Но вся эта история становилась похожа на таинственную сказку, а кто откажется от сказки? К тому же, если есть ковер-самолет, почему не может быть других чудес?
И все же я бы подумал еще, лететь или не лететь, если бы не собака. Жаль ее, и нехорошо как-то: словно бросили...
Мы взяли для собаки три сырые котлеты из холодильника, свежую горбушку и пять кусков сахара.
Потом развернули ковер на крыше.
— Может, хвост прицепим? — предложил я. — Среди бела дня летим...
— Некогда, — сказал Виталька. — Лучше пойдем на бреющем по огородам, а потом — под обрыв.
Так мы и сделали. Пронеслись по переулкам вдоль заборов, потом — над грядками и плетнями, затем нырнули в тень речного обрыва, а оттуда — под мост. А из-под моста выскочили и, шелестя по верхушкам трав, помчались к лесной опушке.
Наверняка кое-кто нас заметил и оторопело глядел вслед, но мы уже знали, что это не опасно.
У леса мы поднялись над верхушками деревьев и взяли знакомый курс на геодезическую вышку.
