А что касается Гэри Флосса и его бензопилы, я скажу, что с такими пилами нужна осторожность, не то легко можно лишиться руки.
Справа и слева от сцены раздается звук заводящейся пилы. Она визжит раз, другой, затем высота звука меняется — пила вонзается во что-то. Визг смешивается с мужским воплем, затем наступает тишина.
ПОМОЩНИК РЕЖИССЕРА. Вот огонь на них действует. Зомби скорее побежит от огня, чем погонится за новой жертвой. Проблема лишь в том, что они плохо воспламеняются — не лучше, чем вы или я, — так что необходимо найти какое-то средство, чтобы огонь разгорелся. С этим может справиться, например, самодельный напалм Билли Джо Ройяла. Остатки чувства гражданской ответственности запрещают мне раскрывать состав зажигательной смеси Билли Джо, которую он разработал по рецептам, вычитанным в… по-моему, в «Поваренной книге анархиста».
[78]
А может, в каком-то старом выпуске «Солдата удачи».
[79]
Или узнал из программы на канале «Дискавери», еще до того, как прекратились трансляции. Кстати, вот какая странная штука: вы знаете, что канал «Хистори» все еще работает? Все остальные давно пропали, хотя время от времени одной из местных станций удается вести передачу. В последний раз я смотрел телевизор дней десять назад — филиал ABC показывал урезанный выпуск новостей, в котором не было ничего, о чем я сам не слышал или не мог бы догадаться; потом шли серии «Больницы»
[80]
конца девяностых. Не знаю, откуда транслируют «Хистори», но кто-то двадцать четыре часа в сутки крутит документальные фильмы о Второй мировой войне, повторяющиеся снова и снова. От операции «Оверлорд»
[81]
вы возвращаетесь к Перл-Харбору и Анцио.
[82]
Черно-белые фильмы перемежаются цветастой рекламой сетей ресторанов, закрытых уже месяц, автомобилей, которые примерно столько же не ездят по дорогам, фильмов, так и не добравшихся до кинотеатров. По правде говоря, мне кажется, что люди, имеющие глупость расходовать энергию своего генератора на телевидение, смотрят его скорее ради рекламы, чем из ностальгии по ветеранам войны. В наши дни «Биг-Мак» кажется почти сказочным угощением, «кадиллак» — упаднической роскошью, а новый фильм — невероятным излишеством.
Однако я немного отклонился от темы. Мы говорили о Билли Джо и его напалме, изготовленном в ванной. К тому времени, как он добился нормальных результатов, ситуация уже превратилась из не слишком хорошей в катастрофическую — и всего за пару дней. Там, где мы…
Вот черт. Я же так и не сказал вам, как называется это место, да? Мои извинения. Дело в том, что… зомби теперь чуть ли не самое главное во вселенной, так что они становятся неизбежной темой для разговоров, как раньше погода. Наш городок называется Гудхоуп Кроссинг, а я сижу на городском кладбище, что сразу за голландской реформистской церковью. Это его самая старая часть; более новые могилы находятся…
ПОМОЩНИК РЕЖИССЕРА показывает на зрительный зал.
ПОМОЩНИК РЕЖИССЕРА. Ну-ну, расслабьтесь. Сейчас нигде не чувствуешь себя в безопасности, и на кладбище не хуже, чем в других местах. Уже довольно давно — по-моему, не меньше сорока лет назад — местные власти издали закон, по которому все тела должны быть захоронены в герметичных гробах, а гробы — размещены в склепе. Чтобы предотвратить заражение грунтовых вод и тому подобное. Зомби многократно демонстрировали способность выбираться из самых разных гробов, но я еще не слышал о побегах из склепов. Напротив, слухи утверждают, что ожившие мертвецы не сильнее нас с вами; а на самом деле, как правило, они даже слабее. И чем дольше они обходятся без пищи, тем слабее они становятся. Мышцы разлагаются, ну, вы понимаете. От голода зомби не умирают — у них просто замедляются движения, пока они не превращаются в неподвижные тела. Так сказать, впадают в спячку. Так что весьма вероятно, что у тех, кто застрял там, в грязи, давно закончилось горючее. Я, конечно, только высказываю предположение и не собираюсь его проверять.
Однако те, кто умер прежде, чем мертвецов стали хоронить в склепах, смогли выбраться на поверхность. Большинство из них изначально были не в лучшей форме, а после трудоемкого процесса разламывания гроба и прокапывания себе пути через шесть футов земли — а почва в наших местах плотная, глинистая, в ней полно камней — состояние их явно не улучшилось. У некоторых, самых старых, не хватало конечностей, были и такие, что не смогли выбраться на поверхность или даже начать это дело.
С правой стороны сцены внезапно зажигается софит, отбрасывая тусклый желтый свет на могильные камни и ДЖЕННИФЕР и ДЖЕКСОНА ХОУЛЕНДОВ. Она стоит за одним из надгробий, он сидит на могиле, немного справа от камня. Они брат и сестра, друзья их родителей между собой называют их «ирландскими близнецами»:
[83]
ДЖЕННИФЕР на десять месяцев старше брата, ей семнадцать, ему шестнадцать. Взглянув на них, сразу молено понять, что это брат и сестра: у них: схожие фигуры — высокие, крепкие; одинаковые угловатые лица, карие глаза, волнистые темные волосы. Оба одеты в оранжевые охотничьи шапочки, оранжевые охотничьи фуфайки поверх свитеров с вязаными «косами», джинсы и ботинки на толстой подошве. ДЖЕННИФЕР прислоняет дробовик к бедру и достает жевательную резинку. ДЖЕКСОН положил свое ружье на тропинку позади себя; опершись подбородком на сжатые кулаки, он смотрит в землю.
ДЖЕННИФЕР. А я говорю, что ты сидишь слишком близко.
ДЖЕКСОН. Да все нормально, Джен.
ДЖЕННИФЕР. Ага, посмотрим, как это будет «нормально», когда мне придется разнести тебе башку, чтобы не превратиться в твой «Счастливый завтрак».
ДЖЕКСОН картинно вздыхает, отодвигается назад, туда, где лежит его ружье.
ДЖЕКСОН. Ну вот. Так лучше?
ДЖЕННИФЕР. Лучше, если мертвец, на могиле которого ты сидишь, не решит, что из твоей задницы получится неплохой обед.
