И когда отчаяние покидало ее, вместе с ним уходил и я. Потому что даже я понимал, что меня влекло к ней только это отчаяние, именно оно заставляло меня проделывать все то, что ей требовалось. За все годы, что я ее знал, мы ни разу не завтракали вместе.
Я мечтал найти способ вычеркнуть ее из уравнения. Мне хотелось, чтобы ее отчаяние превратилось в жидкость, и тогда я бы выпил ее до дна. Бросил ее в винный пресс и выжал досуха.
Кортни отперла дверь квартиры, одним замысловатым движением протиснулась внутрь и повернулась лицом ко мне.
— Ну, — сказала она. — Очень продуктивный вечер. До свидания, Дональд.
— «До свидания»? Разве ты не собираешься меня пригласить?
— Нет.
— Как это «нет»? — Я начинал злиться. Даже слепой с другого конца улицы мог увидеть, что ей не терпится. Любой шимпанзе без проблем залез бы ей под юбку. — Что за идиотскую игру ты затеяла?
— Дональд, ты знаешь, что означает слово «нет». Ты не дурак.
— Это точно, и ты тоже не дура. Мы оба прекрасно знаем ставки. А теперь впусти меня.
— Надеюсь, тебе понравится подарок, — сказала она и захлопнула дверь.
* * *
Подарок Кортни я обнаружил в своем номере. Меня все еще распирало от злости, когда я вошел в номер и хлопнул дверью. Я оказался практически в полной темноте. Единственный свет проникал через задернутые занавески на окне в дальнем конце комнаты. Я потянулся к выключателю, и тут в темноте комнаты кто-то шевельнулся.
«Воры!» — промелькнуло в голове, и я в панике рванулся к выключателю, сам не зная, чего собираюсь этим добиться. Кредитные воры всегда работают втроем: один выбивает пароли, другой по телефону переводит деньги с вашего счета, а третий стоит на стреме. Может, я надеялся, что если включить свет, то они разбегутся, как тараканы? Так или иначе, я едва не споткнулся, торопясь добраться до выключателя. Но меня ожидало совсем не то зрелище, которого я опасался.
Меня ждала женщина.
Она стояла у окна в белом шелковом платье, которое не умаляло ее воздушной красоты, не затмевало фарфоровой кожи. Когда зажегся свет, она повернулась ко мне: глаза распахнулись, губы приоткрылись. Она грациозно подняла обнаженную руку — полные груди слегка качнулись — и протянула мне лилию.
— Здравствуй, Дональд, — с придыханием сказала она. — Сегодня я буду твоей.
Она была само совершенство.
И конечно, она была мертва.
* * *
Двадцати минут не прошло, как я уже ломился в квартиру Кортни. Она открыла дверь в пеньюаре от Пьера Кардена, и по тому, как она придерживала пояс, и беспорядку, в котором пребывали ее волосы, я сразу понял, что меня не ждали.
— Я не одна, — сразу заявила Кортни.
— Я пришел сюда вовсе не за сомнительными дарами твоей белоснежной плоти.
Я протиснулся в квартиру. Но поневоле мне вспомнилось ее красивое тело — пусть не настолько совершенное, как у мертвой проститутки, — и тут мысли неумолимо перепутались у меня в голове: смерть и Кортни, секс и трупы… Гордиев узел, и я не знал, сумею ли его распутать.
— Тебе не понравился мой подарок? — Кортни открыто улыбалась.
— К чертям собачьим твой подарок!
Я шагнул к ней. Меня трясло, руки сами собой сжимались в кулаки и разжимались.
Она отступила на шаг. Но самоуверенное, странно выжидающее выражение не покидало ее лица.
— Бруно, — негромко позвала она. — Выйди к нам.
Краем глаза я уловил движение. Из затемненной спальни вышел Бруно. Мускулистый бык, накачанный, с перекатывающимися мускулами и иссиня-черной кожей, как боец, чье поражение я видел сегодня вечером. Он встал за спиной Кортни, не стесняясь своей наготы: узкие бедра, широкие плечи и такая гладкая чистая кожа, какой я сроду не видел.
Мертвый.
В одно мгновение меня озарило.
— О господи, Кортни! — с отвращением воскликнул я. — Не могу поверить, что ты… Ведь это всего лишь послушное тело. В нем ничего нет — ни страсти, ни близости, одно только тело.
Кортни, не переставая улыбаться, дернула губами, будто обдумывала последствия того, что собиралась сказать. И все же не сдержалась:
— Теперь мы на равных.
И тут я сорвался. Я шагнул к ней, занося руку, и клянусь, я всерьез собирался стукнуть эту сучку головой о стену. Но она даже не дернулась — она даже не испугалась. Она просто отступила в сторону и сказала:
— По корпусу, Бруно. Он должен безупречно смотреться в костюме.
Мертвый кулак ударил меня в ребра с такой силой, что на секунду мне показалось, будто сердце вот-вот остановится. Потом Бруно ударил меня в живот, и я согнулся пополам, хватая ртом воздух. Два, три, четыре удара. Я уже не мог стоять и катался по полу, беспомощно рыдая от злости.
— Хватит, детка. Теперь выброси мусор.
Бруно выкинул меня в коридор.
Сквозь слезы я прожигал Кортни взглядом. Сейчас она вовсе не казалась мне красивой. Совсем не казалась. Мне хотелось сказать ей, что она стареет. Но вместо этого я выдавил:
— Ты, сволочь… да у тебя некрофилия!
— Привыкай, — ответила Кортни. О, она откровенно мурлыкала! Сомневаюсь, что ей когда-нибудь снова удастся пережить такой же триумф. — Полмиллиона таких, как Бруно, скоро попадут на рынок. И тебе придется потрудиться, чтобы снять живую женщину.
* * *
Я отослал домой мертвую проститутку. Потом принял душ, но не почувствовал себя лучше. Не одеваясь, я вышел из душа в темный номер и отдернул занавеску. Долгое время я смотрел на темное великолепие Манхэттена.
Я боялся сильнее, чем когда-либо в жизни.
Трущобы внизу простирались до бесконечности. Огромный некрополь, нескончаемый город мертвых. Я думал о миллионах людей, которые вскоре навсегда лишатся работы. Я думал о том, как сильно они должны ненавидеть меня — меня и мне подобных — и как они беспомощны перед нами. И все же. Их так много, а нас так мало. Если они поднимутся разом, все вместе, как цунами, их будет не остановить. И если в них осталась хоть крохотная искра жизни, именно так они и поступят.
Так выглядел один из вероятных путей будущего. Но оставался и другой, а именно — ничего не случится. Абсолютно ничего.
И я не знал, чего бояться больше.
Даррелл Швейцер
Мертвый мальчик
Даррелл Швейцер — автор романов «Расколотая богиня» («The Shattered Goddess») и «Колдовская маска» («The Mask of the Sorcerer»), а также многочисленных коротких рассказов, вышедших в таких сборниках, как «Мимолетное» («Transients»), «Пейзажи ночи» («Nightscapes»), «Беглецы из страны воображения», («Refugess From an Imaginary Country») а также «Некромантия и адские миры» («Necromancies and Netherworlds»). Широко известный в качестве редактора и критика, Швейцер в течение нескольких лет участвовал в издании журнала «Weird Tales», а в данный момент, совместно с редактором Мартином X. Гринбергом, — антологий для «DAW Books», таких как, например, «Секретная история вампиров» («The Secret History of Vampires»).
