— Как бы японские легенды о тентаклях ни оказались основаны на реальных событиях… — промелькнула в голове Олега опасливая мысль, после того как он кинулся на помощь раненым. Троица проигравших ведьм выглядела так, словно побывала в объятиях чудовищного осьминога-мутанта. Правда, интересовали того отнюдь не женские прелести, а скорее жизненные соки добычи. Засуетившийся вокруг неподвижных тел целитель констатировал у своих пациенток крайнюю форму обезвоживания и упадка сил. А кроме того, в аурах их зияли рваные дыры, что неизбежно грозило в будущем крупными проблемами со здоровьем и магией. Разные мелочи, вроде пары десятков закрытых и нескольких открытых переломов, на этом фоне уже могли не учитываться.
— Их срочно нужно в лазарет! — В голове у Олега уже прокручивались сами собой процедуры, которые нужно провести, дабы не допустить превращения пострадавших женщин в инвалидов. Первым делом — капельницу с питательным раствором, вторым — влить им порцию заемной жизненной силы, чтобы поддержать ослабленные организмы, третьим — заняться физическими травмами. Хорошо бы использовать круг очищения, дабы выжечь из их ауры всяческие инородные включения, но пока нельзя. В слишком плохом состоянии пациентки, а процедура несколько травмирующая, откажет еще какой-нибудь орган из-за слишком высокой нагрузки на ауру. — Ау-у-у! Какого черта?!
Боль, растекающаяся от клейма-татуировки, захлестнула его внезапно. Казалось, будто к шее приложили раскаленное железо. А самое обидное заключалось в том, что Олег никак не мог понять, какого черта кто-то из офицеров активировал контрольный механизм, принуждающий служащих по контракту чародеев к исполнению приказов вышестоящего начальства под страхом боли и смерти. Он вроде бы на сторону противника не переходил, военных тайн не выдавал, даже трусость в бою не проявлял, поскольку в бою-то сегодня и не участвовал!
— Ты толкнул меня, трубка клистирная! — презрительно бросил ему высокий атлетически сложенный мужчина с начинающими седеть висками и немного раскосыми глазами, облаченный в не по погоде тонкий кавалерийский мундир, поверх которого явно следовало носить латы витязя. Он стоял в первом ряду зрителей и нагло скалился прямо в лицо Олегу, даже не думая отменять воздействие, применяющееся обычно в качестве дисциплинарной меры взыскания. Кажется, целитель действительно слегка задел его плечом, когда шагал вперед, чтобы как можно скорее добраться до выживших дуэлянток. Вот только подобный «удар» не заставил бы покачнуться и десятилетнего ребенка.
— А вы мешаете мне оказывать медицинскую помощь пострадавшим! — Вряд ли кавалерист рассчитывал, что Олег начнет кричать от боли и умолять отменить заклятие. Целителей крайне сложно было заставить страдать — отключать неприятные ощущения себе и другим — это первое, чему учили владеющих магией обладателей данной специальности. Даже если они никогда не поднимутся выше обычного санитара. Активация расположенной на шее татуировки явно была оскорблением. Или провокацией. Олега уже вызывали на дуэль в прошлом под надуманным предлогом, и он знал, как выглядят люди, всеми силами нарывающиеся на поединок. Причем тот, в котором у них будет преимущество. Кавалерист, судя по отметкам на ауре, числился чародеем третьего ранга. Противник, которого оскорбленный целитель вполне мог бы попробовать осилить… Если бы не считал подобный поступок глупостью несусветной. — Отец Федор, если кто-нибудь из них умрет, прошу сделать в акте о смерти приписку, что мне активно мешали проводить лечение.
Скорчивший презрительно-расстроенную мину при переводе конфликта в совсем иную плоскость забияка, может, и не слишком сильно обгонял Олега по официальным чинам, но явно был куда опытнее просто в силу возраста. Чистить морду нахалу, дабы не уронить свою честь? Зачем? Форт Стяжинск — не такая уж и большая крепость. Это не столица, где жизнь человека определяется его статусом в высшем свете и где можно никогда больше не встретиться по делам с обиженной на тебя персоной. И выезжать за пределы территории ссыльным можно только по специальным разрешениям. Целитель просто расскажет о данном эпизоде немногочисленным коллегам за чашкой чая, и те из цеховой солидарности станут прописывать обидчику клизму даже при приступе зубной боли. Или вообще дождется попадания этого кавалериста в лазарет и, когда тот будет спать, сделает с ним что-нибудь такое, что трудно доказать и еще труднее излечить. На тренировочный бой с витязем он бы вышел без раздумий, но поединок — совсем другое дело. Две погибшие сегодня ведьмы тому прекрасное неживое доказательство. Тем более что определять условия драки будет вызываемая сторона, чего явно очень хочет этот начинающий стареть, но все еще физически крепкий чародей.
— Действительно, дети мои, решайте свои разногласия потом. Сейчас не время и не место для подобных ссор! — встопорщил бороду отец Федор, отменяя заклятие. Впрочем, на этом помощь попа Олегу и ограничилась. Хотя не очень-то он в ней и нуждался. Игнорировать клеймо без последствий целитель второго ранга мог приблизительно от семи до десяти минут. Потом от его импульсов начнет разрушаться нервная система, через тридцать минут печать превращала свою жертву в инвалида, а к началу второго часа гарантированно оставляла после себя труп. Впрочем, отменить воздействие магической печати мог любой офицер, которых вокруг стояло предостаточно. — И вообще, ради такого дела, как забота о раненых, некоторая небрежность целителя по отношению ко всем остальным очень даже простительна.
Остальные зрители согласно закивали головами. Все они были людьми военными, и все имели шансы умереть, если когда-нибудь им вовремя не окажут медицинскую помощь. Поняв, что поддержка толпы не на его стороне, кавалерист чего-то обиженно буркнул и ушел, грубо расталкивая толпу. Впрочем, никто делать замечаний ему так и не подумал. Как и сочувствовать Олегу, без всякой вины испытавшему несколько мгновений жуткой боли.
Глава 3
О том, как герой становится начальником, бродит по дороге туда-сюда и размышляет о загадках бытия
— Вот, это теперь твои. Двадцать второй десяток. Ну, то, что от него осталось после встречи с пещерным медведем-людоедом. Постарайся не угробить их всех хотя бы до сентября месяца. После старого Нового года
[6] к нам пополнение должны прислать. — Мрачный как туча Андрэ ткнул пальцем в сторону семерых человек, выстроившихся относительно ровной шеренгой и переминавшихся с ноги на ногу. Облаченные в красные стрелецкие кафтаны и вооруженные сразу и бердышами, и ружьями впечатляющего калибра, они должны были смотреться грозно…
Но не смотрелись. Тощие, как цыплята, испуганно моргающие, с усыпанными веснушками физиономиями и юношеским пушком, видимо, обязанным изображать суровую щетину! Олег, которому еще и двадцати-то не было, смотрелся на их фоне натуральным амбалом. А ведь кормиться ему по большей части приходилось либо в не богатой разносолами и калориями армейской столовой, либо вообще в армейском же госпитале, где он приходил в себя после ранений.
