В конце марта дивизия оказалась в крайне тяжелом положении. Гитлер на совещании, состоявшемся в Берлине 23–24 марта 1945 г., потребовал разоружить дивизию «Галичина». При этом, по словам Е. Побигущего-Рена, Гитлер заявил, что «австрийские русины — это овцы, а не воины». Лишь дезорганизованность конца войны, а также наступление РККА и союзников спасли дивизию от разоружения. Эти «критические дни дивизии» подробно описал В.Д. Гайке. В апреле 1945 г. дивизия вступила в бой с частями 3-го украинского фронта в районе Гляйхенберг — Фельдбах, в австрийско-словенском пограничье, и в ходе этой операции покинула югославскую территорию. В начале марта 1945 г. дивизия с частями обеспечения и обозом насчитывала свыше 20 тысяч человек.
2.3. Казаки в составе немецких оккупационных сил в Югославии
Еще более многочисленной частью «подсоветских» коллаборационистов, воевавшей в оккупированной Югославии успешнее и дольше, была 1-я Казачья кавалерийская дивизия. Стоит напомнить, что идея казацкого сепаратизма привлекала умы немецких военных еще во времена Первой мировой и Гражданской войн в России. Эти симпатии особо зримо выразились в тесных отношениях, сложившихся между германскими оккупационными войсками на Украине и полугосударственным образованием Войска Донского, руководимого талантливым писателем и офицером Петром Николаевичем Красновым. После вхождения немецких войск на казачьи земли оккупантами была развернута активная пропагандистская кампания и объявлен призыв добровольцев с Дона, Кубани и Терека. О казаках, воевавших на стороне Третьего рейха, существует объемная историография
[316]. Уже в начале осени 1941 г. в немецком Генштабе появилось предложение офицера немецкой контрразведки барона фон Клейста о формировании из казаков антипартизанских частей, а 6 октября 1941 г. генерал Е. Вагнер приказал сформировать до 1 ноября 1941 г. такие группы в тылу армейских групп «Север», «Центр» и «Юг». Наконец, 28 октября 1941 г. в тылу армейской группы «Центр» был сформирован казачий эскадрон под командованием бывшего майора Красной армии донского казака И.Н. Кононова. К апрелю 1943 г. в составе вермахта находились уже около двадцати казачьих полков с численностью, варьировавшейся от 400 до 1000 бойцов, а также значительное число более мелких частей, так что общее количество казаков в вермахте составляло более 25 тысяч солдат и офицеров
[317]. Если численность «казачьих» частей учесть еще возможно, практически невозможно проанализировать реальное происхождение их личного состава — трудно определить, какой процент служивших в них относился к казакам и какой к «иногородним», и, наконец, насколько глубоко в среде рядового состава были укоренены убеждения о казачьей самостийности.
В середине сентября 1943 г. в Милау (Польша) была сформирована 1-я казачья дивизия, во главе которой был поставлен немецкий кавалерийский генерал фон Паннвиц. Это было первое столь крупное воинское формирование, которое немцы укомплектовали этническими русскими. При этом значительную часть мест офицеров и технических специалистов занимали немцы (например, на 1 ноября 1943 г. в дивизии насчитывалось 222 немецких и 191 казачий офицер)
[318]. Исключением являлся лишь 5-й донской полк, в котором большинство офицеров были русскими. Возглавлял этот полк Иван Никитович Кононов. Его жизненный путь важен для понимания характера и мотивов того явления, которое одни историки называют «казачьим коллаборационизмом», а другие — «вторым казачьим восстанием». Иван Никитович Кононов родился 2 апреля 1900 г. под Таганрогом в семье казачьего офицера. Его отец был повешен большевиками в 1918 г., старший брат и несколько родственников сложили головы на полях Гражданской войны, а еще два брата были репрессированы. В 1922 г. Кононову удалось скрыть свое происхождение и вступить в РККА, где он сделал успешную карьеру и окончил военную академию. За заслуги в Советско-финляндской войне 1939–1940 гг. Кононов получил орден Красного Знамени. Начало войны майор Кононов встретил командиром пехотного полка недалеко от западных границ СССР. Уже 22 августа 1941 г. он перешел на сторону немцев с частью солдат и офицеров своего полка, среди которых был и его помощник по политической части Д. Пащенко. После того как Кононов заявил о желании принять участие в борьбе против Красной армии на стороне вермахта, немцы позволили ему создать добровольческую казачью часть. Зимой 1942 г. в его часть, увеличившуюся к тому времени до батальона, из офицерского лагеря VI–C, в котором содержались пленные офицеры Королевской югославской армии, прибыла группа русских офицеров-эмигрантов во главе с А.Н. Пуговочниковым, ставшим заместителем и близким сотрудником Кононова. В дальнейшем батальон Кононова участвовал в борьбе против партизан и парашютистов в западных областях России и в Белоруссии. В 1942 г. Кононов получил звание подполковника. На базе кононовского 600-го казачьего батальона во Млаве в 1943 г. был сформирован 5-й донской казачий полк, вошедший в состав 2-й бригады 1-й казачьей дивизии. В конце 1944 г. под руководством Кононова была сформирована Отдельная казачья пластунская бригада, командиром которой он стал. В дальнейшем планировалось превратить эту бригаду в 3-ю казачью дивизию в составе 15-го казачьего кавалерийского корпуса СС, но планы эти так и не были осуществлены. К концу войны бригада Кононова состояла из 7-го и 8-го пехотных и 9-го кавалерийского полков и разведывательного батальона, общая численность бригады составляла около 7000 человек. В конце войны Кононов получил звание генерал-майора в составе вооруженных сил власовского Комитета освобождения народов России (КОНР). После войны он успешно скрылся в Австрии и умудрился избежать выдачи СССР до начала холодной войны, когда выдачи были прекращены. Позднее Кононов переселился в Австралию, где и окончил свои дни
[319].
