Безусловно, в организации партизанской войны в Испании было немало недостатков и ошибок, что в конце концов и стало одной из причин поражения республиканцев. В своих мемуарах югославские «испанцы» обвиняли руководство СССР и ИККИ в слабом использовании партизанских и тыловых операций (превращение партизанских кадров в войсковой спецназ, проводивший краткие диверсии в тылу врага)
[492]. Однако, кроме этих общих выводов, участники партизанских акций указывали и на более конкретные проблемы, которые в будущем было необходимо решить
[493]. И. Копинич в отчете для ИККИ так резюмировал проблемы партизанства в Испании: разнобой в командовании из-за многопартийности, сомнения кадровых испанских офицеров в идее партизанской войны, недоверие местного крестьянского населения к иностранцам, сопротивление диверсиям со стороны местной милиции из боязни мести врага против их близких и имущества. С мнением И. Копинича совпадают и слова И.Г. Старинова, который в своих воспоминаниях также упоминал, что в диверсиях его ограничивала оглядка на местное население и общественное мнение
[494].
Для членов «партии гражданской войны» после теоретической подготовки была крайне полезна практическая школа Пиреней, где запах пороха щекотал их ноздри куда острее, чем на коминтерновских стрельбищах. Свист вражеских пуль, ранения и гибель товарищей были тем болезненным опытом, который жадно впитывали будущие организаторы югославских партизан
[495]. Однако эта практическая часть, которую обычно выпячивали в своих послевоенных мемуарах югославские «испанцы», не была единственной школой войны, действовавшей на Пиренеях. Существовала еще одна важная, но менее заметная сторона гражданской войны в Испании — обучение в тылу и на передовой под руководством советских инструкторов ряду полезных для партизан дисциплин: тактике действий в особых условиях (в горах, малыми группами, в городских условиях и др.), диверсионно-подрывным действиям, контрразведывательной деятельности и т. д.
Об отборе подходящей коминтерновской молодежи для специального обучения упоминал в своих дневниковых записях В. Влахович, описавший судьбу недоучившегося студента Б. Вайса. В Испании Б. Вайс был распределен в пулеметную команду, но потом «Брацо… оказался в партизанской бригаде. Это, по сути дела, был диверсантский отряд, который два раза в месяц переходил линию фронта со специальными заданиями, а по выполнении задачи возвращался назад на базу»
[496]. Кроме диверсантских кадров, для организации новой власти нужна была структура безопасности, с которой сотрудничал и сам В. Влахович, также студент-недоучка, работавший некоторое время следователем контрразведки интербригад (Servicio de Investigacion Militar). Там его учили развивать в себе следовательские качества, соблюдать правила конспирации и слепо подчиняться требованиям «высшей инстанции»
[497].
По вышеупомянутым причинам бывшие югославские слушатели и их советские учителя избегали конкретных упоминаний об обучении партизанских кадров в Испании. Тем не менее советских инструкторов партизанской тактики и диверсионного дела в годы гражданской войны было достаточно много. Вспомним о мемуарах С.А. Ваупшасова, который вместе с товарищами по организации партизанской и подпольной деятельности в Западной Белоруссии (А.М. Рабцевичем, Н.Г. Коваленко, В.З. Коржом, Н.А. Прокопцом, А.К. Спрогисом) стал инструктором по диверсионно-партизанской подготовке интербригадовцев в Испании
[498]. Свою деятельность в качестве инструктора в Испании детально описал И.Г. Старинов
[499]. Его непосредственным начальником в Испании был Ян Берзин, руководивший в 1924–1935 гг. РУ РККА, а в 1936 г. назначенный на место главного военного советника Испанской республиканской армии
[500]. Берзин лично сформулировал задачу И.Г. Старинова — обучать кадры технике диверсий и тактике партизанской войны, чтобы использовать идеи о партизанской войне, разработанные в СССР
[501].
И.Г. Старинов преподавал ученикам технику диверсий с упором на партизанский характер войны — т. е. с максимальным использованием импровизаций, выплавленного из боеприпасов тола и других подручных средств. Кроме того, Старинов несколько раз непосредственно участвовал в диверсионных вылазках в тыл врага. Деятельность И.Г.Старинова опиралась на поддержку ЦК КП Испании, сразу же предоставившего ему для занятий виллу в пригородах Валенсии и первое пополнение во главе с капитаном Д. Унгрией. Позднее школа Старинова была перемещена в Альбасете, где испанский костяк партизан-диверсантов был дополнен бойцами из интербригад. По воспоминаниям И.Г. Старинова, «узнав, что для работы в тылу противника нужны люди, знающие русский, первыми явились к нам два югослава — Иван Хариш и Иван Карбованц. Иван Хариш был приземист и плотен, Иван Карбованц — худощав и высок. Товарищи по интербригаде в шутку называли друзей Патом и Паташоном. Впоследствии в отряде Доминго Харишу и Карбованцу дали прозвища Хуан Пекеньо (маленький) и Хуан Гранде (большой). Оба приятеля — в прошлом моряки. Оба знали английский, французский, испанский и русский, а Иван Гранде вдобавок владел еще и итальянским»
[502]. В обучении и боях «молчаливый и надежный» Иван Хариш (будущий руководитель Главного штаба партизанского движения Хорватии и основатель первых диверсионных курсов для югославских партизан) выделялся как хороший ученик, надежный товарищ и отважный боец. Конечно, кроме югославов, в диверсантском соединении Старинова были интербригадовцы и из других стран, от США до Болгарии.
В своей преподавательской работе советские инструкторы опирались на принцип репродуктивности обучаемых, т. е. подготовки лучших из учеников к функции новых инструкторов. Среди этих новообученных инструкторов были и югославские коммунисты. По окончании войны один из них, И. Хариш, вспоминал в своих редких по откровенности послевоенных мемуарах: «Практическую школу диверсантской войны я выучил в Испании, в Гражданскую войну. В партизанских частях я получил необходимую подготовку на специальном курсе для диверсантов у советских инструкторов. Я успешно закончил диверсантский курс в крепости Фигуэрас и после двухмесячного обучения я и сам стал обучать испанцев и членов интернациональных бригад диверсантским методам ведения войны. Я провел несколько таких курсов, а потом вместе с диверсантами перешел линию фронта с задачей разрушать в тылу у Франко пути сообщения, электростанции, линии высоковольтных передач, фабрики и другие объекты… В гражданскую войну я прошел Испанию вдоль и поперек, разрушая пути сообщения фашистов»
[503]. В 1970 г. И. Хариш дал заверенное заявление для подтверждения статуса интербригадиста родственникам некоего Шпиро Видовича, погибшего в начале партизанского восстания в Черногории. В этом документе И. Хариш уточнил, что Шпиро Видович был одним из 15 югославов, которые входили в одну партизанскую группу, действовавшую в районе реки Тахо, еще до нападения на Теруэль. Руководителем югославской партизанской группы был Таса Михайлович, а комиссаром — какой-то испанец. «Тогда шла активная подготовка всех партизанских частей для активной борьбы в тылу врага». С этой группой И. Хариш столкнулся, приехав туда в качестве переводчика с русского на испанский вместе с инспекционной группой «русских инструкторов» В. Гришиным и Р. Вольфом (т. е. Я. Берзиным и И. Стариновым)…
[504]
