Дело в том, что у кандидатуры И. Шубашича была еще одна сторона, менее известная в югославской и советской историографии. В телеграмме ИККИ, полученной ЦК КПЮ еще в начале 1943 (!) г., Г. Димитров спросил у И.Б. Тито, считает ли тот необходимым официальное обращение И. Шубашича в поддержку партизан для привлечения на их сторону широких кругов довоенных сторонников ХКП. Более того, Г. Димитров предложил И.Б. Тито набросать «рыбу» заявления, которое должен будет озвучить И. Шубашич. Положительный ответ лидера КПЮ на это предложение был отправлен в Москву в том же январе 1943 г., а затем опубликован в собрании сочинений Тито
[661].
Однако лишь в 1994 г. стали доступны документы, освещавшие дальнейшее продвижение рекомендаций И.Б. Тито для И. Шубашича. Г. Димитров 21 января 1943 г. передал пожелания «югославских товарищей» не кому иному, как начальнику советской разведки — П.М. Фитину
[662]. Более того, из письма Г. Димитрова становится абсолютно ясно, что предложение об использовании И. Шубашича по усмотрению И.Б. Тито поступило именно от Первого управления НКВД СССР. Недавно стали доступны и другие документы проекта «Венона», свидетельствующие о том, что будущий королевский премьер И. Шубашич стал в годы Второй мировой войны агентом советской разведки. В результате кропотливой работы криптологов из США и Великобритании в 1951 г. с использованием данных, захваченных у немцев и материалов радиоперехвата стало возможным прочесть часть радиообмена советского посольства в Вашингтоне времен Второй мировой войны. Среди прочего стало ясно, что у НКВД имелись два важных агента в рядах югославской эмиграции в США. Это были племянник известного сербского изобретателя Н. Теслы и будущий посол титовской Югославии в США (1946–1950) Савва Косанович (оперативный псевдоним «Коло») и последний премьер королевской Югославии Иван Шубашич (оперативный псевдоним «Серес»). Главой советской резидентуры был Владимир Зарубин, а связь с агентами из югославской эмиграции поддерживал офицер Владимир Правдин (оперативный псевдоним «Сергей»)
[663]. Менее определенно обо всей этой истории пишет официальный сайт СВР, где, впрочем, также говорится, что у НКВД в годы войны были ценные агенты в эмигрантских правительствах, среди них и в югославском
[664].
В дальнейшем И. Шубашич и С. Косанович вместе участвовали в переговорах с руководством КПЮ на о. Вис. Там же они договаривались о совместной тактике в организации правительства с членами ЦК КПЮ М. Джиласом и Э.Карделем. Во время этого разговора Шубашич отвел Джиласа в сторону и, пододвинувшись к нему поближе, шепнул, «что он оповещает обо всем Советы». М. Джиласу это показалось заигрыванием перед победителем, и он с негодованием сообщил об этом Э. Карделю, который воспринял рассказанное с осторожностью. Когда об этом узнал Тито, «он с усмешкой покачал головой», а Ранкович (начальник югославской госбезопасности) «удовлетворенно улыбнулся»
[665].
4.4. Попытки СССР установить контакты с ЮВвО до осени 1944 г
Взаимоотношения СССР и ЮВвО в годы Второй мировой войны по ряду причин стоит рассмотреть отдельно от взаимоотношений между СССР и эмигрантским королевским правительством в изгнании. Эмигрантское правительство редко получало возможность общаться со своим военным министром в Югославии без посредства британских спецслужб и не было независимым от воли Форин-офиса. С другой стороны, Д. Михайлович и его представители проводили собственную политику, которая не всегда коррелировалась с пожеланиями эмигрантских политиков. Кроме того, попытки установления связей между СССР и ЮВвО имеют большое значение и в контексте изучения гражданской войны в Югославии.
После 22 июня 1941 г. советское правительство было заинтересовано в установлении связей с европейскими силами движения Сопротивления, исходя из ряда информативных и утилитарных причин. Уже 7 июля 1941 г. ИККИ по совету В.М. Молотова обратился к коммунистическим партиям европейских стран с рекомендацией создавать единый фронт борьбы со всеми противостоящими оккупантам силами, несмотря на их политическую ориентацию
[666]. Эта рекомендация о сотрудничестве с движениями Сопротивления Франции, Чехии, Норвегии и Бенилюкса не вызвала симпатий основного спонсора и организатора этих движений — правительства Его Величества Георга VI
[667]. Например, предложения послать в Лондон на переговоры с де Голлем лидеров французских коммунистов М. Тореза, А. Марти и др. британский посол в СССР Криппс сразу же оценил как «нецелесообразные»
[668].
Попытки СССР получить информацию о некоммунистических движениях Сопротивления были, тем не менее, продолжены. Крупнейшим таким движением летом 1941 г. было движение Д. Михайловича, о котором в то время мало знали и сами англичане. По воспоминаниям сербского политика и организатора четнического движения начала ХХ века Василия Трбича, первые сведения о деятельности Д. Михайловича привез в Стамбул торговец Драгомир Ракич, прибывший в Турцию в конце июля 1941 г. Д. Ракич выполнил переданное ему через А. Мишича поручение Д. Михайловича: добраться до Стамбула, найти там В. Трбича, передать ему, что «группа сербских офицеров не захотела сдаваться и ушла в лес, признав своим командиром полковника Дражу Михайловича. Мы собираемся организовать всю Сербию и в определенный момент поднять ее на восстание. Но мы хотим связаться с англичанами. Никаких переговоров с правительством Душана Симовича мы не хотим. Мы хотим сотрудничать с англичанами напрямую и просим Трбича помочь нам установить эту связь». О своем разговоре с Ракичем Трбич сообщил полковнику британской разведки В. Бейли, который рассказал об этом Й. Джоновичу, «представителю югославского правительства на Среднем и Ближнем Востоке».
