С другой стороны, следы подготовки к отправке миссии в Югославию можно искать и в опубликованных журналах записей лиц, принятых И.В. Сталиным. Точно так же, как перед отъездом в Белград первой советской миссии в Королевство Югославия в 1940 г. И.В. Сталин дал указания полпреду В.А. Плотникову, советский лидер должен был, очевидно, дать инструкции и лично Н.В. Корнееву. Согласно журналу записей за 1943 год, Н.В. Корнеев посетил Сталина до отъезда только один раз — 15 апреля 1940 г. В тот день у Сталина в течение всего приема присутствовало, как обычно, ближайшее окружение: (В.М. Молотов, Л.П. Берия, Г.М. Маленков, А.С. Щербаков). В тот день эти советские лидеры приняли две группы лиц: авиаторов — А.А. Новикова, А.В.Никитина, А.Е. Голованова; и вторую группу лиц из РУ РККА и госбезопасности — В.С.Абакумова, Ф.И. Голикова, И.И. Ильичева, Ф.Ф. Кузнецова, П.Н. Вавилова, А.И. Каминского. Кроме того, в составе второй группы лиц прибыли первый замначальника Главного управления тыла В.И. Виноградов и начальник отдела внешних сношений НКО СССР В.Н. Евстигнеев. Последним был внесен в регистрационный журнал Н.В. Корнеев, также прибывший в составе второй группы визитеров, будущий глава военной миссии в Югославию
[751].
Разумеется, в течение рабочего дня Сталин обсуждал много вопросов. На состав приглашенных могло сказаться и то, что в тот момент проводилась реструктуризация советских военных и политических спецслужб. Однако это было первый и единственный в 1943 г. визит Н.В. Корнеева к И.В. Сталину. До этого Корнеев не выполнял никаких поручений столь высокого ранга, чтобы ему нужно было отчитываться напрямую Сталину. Поэтому велика вероятность того, что именно 15 апреля 1943 г. была начата подготовка советской военной миссии в Югославию.
Биография Н.В. Корнеева также дает возможность судить о характере советской миссии в штаб Тито. Шеф британской миссии Ф. Мак-Лейн вполне серьезно считал, что генерал Корнеев, «как и многие другие высшие офицеры Красной армии», был не пролетарского, а благородного происхождения, профессиональным офицером еще царской армии
[752]. На самом деле Н.В. Корнеев родился в 1900 г. в деревне Каменка Богородицкого уезда. Тульской губернии. В восемнадцать лет вступил в РККА и стал слушателем Екатеринославской инженерной школы, которую и закончил в 1919 г. После этого в 1919–1921 гг. находился в войсках по специальности — связист. В 1921–1924 гг. обучался в Высшей военной школе связи. В 1924–1925 гг. снова оказался в войсках, занимая различные должности, вплоть до начальника связи стрелкового корпуса. С 1926 г. находился в распоряжении Разведупра Штаба РККА. В 1926–1929 гг. окончил восточный факультет Военной академии им. Фрунзе. В 1929–1934 гг. — начальник разведотдела стрелкового корпуса. В 1934–1935 гг. — начальник штаба стрелковой дивизии. В 1935–1939 гг. помощник начальника Разведотдела Ленинградского военного округа. С 1939 г. преподавал в Академии Генштаба РККА. Участвовал в советско-финляндской войне в качестве зам. начальника оперативного отдела Северо-Западного фронта, а потом командира дивизии. Во время Великой Отечественной был начальником штаба нескольких армий. Войну начал в 20-й армии и участвовал в боях под Смоленском и Вязьмой. С 24-й армией участвовал в начальной фазе Сталинградской битвы, с 11-й армией — в тяжелых боях в районе Демьянска. В начале апреля 1943 г. 11-я армия была отправлена на переформирование, а Корнеев попал в резерв Ставки. Именно после этих событий генерал Корнеев и попал на прием к Сталину. Еще одним косвенным свидетельством того, что подготовку миссии Н.В. Корнеева начали до Тегеранской конференции, может быть и то, что 4 октября 1943 г. после полугода пребывания в резерве Н.В. Корнеев получил звание генерал-лейтенанта. Это соответствовало практике присвоения внеочередного звания перед посылкой в иностранную миссию
[753].
Кроме Н.В. Корнеева, в миссию были включены и другие высококвалифицированные специалисты. Заместителем начальника миссии был назначен генерал-майор Анатолий Петрович Горшков, с первых месяцев войны занимавшийся организацией партизанских и диверсионных отрядов по линии НКВД СССР. Непосредственно до откомандирования в состав миссии (до сентября 1943 г.) А.П. Горшков был представителем Центрального и Белорусского штабов партизанского движения при штабе Первого Белорусского фронта.
[754]Третьим человеком миссии был старший помощник начальника миссии полковник Николай Кириллович Патрахальцев
[755]. Н.К. Патрахальцев был старшим инструктором корпуса Д. Унгрии во время гражданской войны в Испании. В 1938–1940 гг. являлся заместителем начальника специального диверсионного отделения «А» РУ РККА. До отбытия в миссию генерала Корнеева (до июня 1943 г.) Н.К. Патрахальцев возглавлял диверсионный отдел РУ РККА
[756].
Высокими были квалификация и подготовка и других членов миссии. Секретарь миссии майор Г.С. Харитоненков, так же как и Н.К. Патрахальцев, активно участвовал еще в Гражданской войне в Испании. Старший помощник начальника миссии майор В.М. Сахаров и помощник начальника миссии майор П.М. Коваленко работали в советском посольстве в Югославии еще в 1940–1941 гг.
[757]Одним из наиболее молодых сотрудников миссии был переводчик В.В.Зеленин
[758].
Позднее (с 1 июля 1944 г.) статус заместителя начальника миссии получил и полковник Степан Васильевич Соколов, «сорокалетний опытный человек, хорошо знавший работу авиации в условиях горного театра»
[759], назначенный командиром базы миссии в Италии, в Бари. Судя по выписке из личного дела, выданной 26 ноября 1952 г. в/ч 75 033, полковник С.В. Соколов был кадровым сотрудником РУ РККА. Его боевой путь начался еще в 1924 г. на Кавказе, где он участвовал в боях с грузинскими повстанцами. В Бари советской миссии предоставили аэродром, необходимые склады, средства связи. С июня 1944 г. С.В. Соколову также была подчинена Авиагруппа особого назначения (АГОН) из двух эскадрилий: военно-транспортной авиации (12 Си-47) и истребительной авиации (12 Як-9ДД). Они перевозили грузы в интересах миссии — вооружение, боеприпасы, медикаменты для НОАЮ, забрасывали командный и медицинский состав, вывозили раненых. Пилотам приходилось летать и над морем, и в горах: в Черногорию, Сербию, Боснию, Далмацию, Македонию, Словению, Хорватию, Албанию и Грецию. Поскольку база и авиагруппа в Италии находились на территории, контролируемой нашими союзниками, боевые действия советской авиации координировались со штабом Балканских воздушных сил союзников в Италии. В гарнизонном отношении база подчинялась английскому командованию в Бари, а по вопросам аэродромной службы — командующему 15-й воздушной армией ВВС США. В целях обеспечения успешной работы миссии служба радиосвязи военной разведки на базе в Бари развернула радиоузел «Гроза-1».
