Ясно, что это нападение четников на немцев не было случайным. Лишь «после приближения войск Красной армии ЮВвО вступает в бой против немцев в отчаянном желании обеспечить таким образом политическое будущее движению» Д. Михайловича
[933]. Хотя информация о неуспехе попытки полковника Кесеровича и разочаровала командиров корпусов ЮВвО, однако долина Западной Моравы на пути следования левого фланга 57-й армии взорвалась восстанием в мелких городках и населенных пунктах против немцев, которые еще недавно чувствовали себя там совершенно спокойно. Эту внезапность хорошо описал один из бывших бойцов РОК А. Полянский. «Осенью 1944 г. части 3-го и 4-го полка Корпуса вместе с немецкими частями проводили операции против “красных” в районе Чачака. В то же время борьбу с ''красными'' вели и четники, сконцентрированные в районе городка Ужичка-Пожега, который находится примерно в тридцати километрах от Чачака. Четники координировали свои действия с нашими войсками, держали постоянную связь с немецким командованием, которое руководило операциями, и много раз получали помощь как боеприпасами и оружием, так и посылкой воинских частей им на подмогу». В середине октября к немецкому генералу, коменданту г. Чачак, прибыли курьеры из г. Ужичка-Пожега — «представители четников, которые принесли убедительную просьбу своего воеводы о помощи. Воевода сообщал, что на него движутся крупные силы партизан, которых он сам не может остановить, и поэтому просит, чтобы ему послали один отряд. Во исполнение этой просьбы в ночь с 15-го на 16 октября в Ужичку-Пожегу вышел отряд, который состоял из 2-й роты 3-го полка, взвода тяжелых пулеметов и минометов… Ничего не подозревая, наш отряд маршевой колонной вошел в город и остановился на центральной площади… но он оказался в ловушке. Все выходы с площади заняли толпы четников, вооруженных тяжелыми и легкими пулеметами…». Отряду РОК пришлось сдать оружие, после этого у солдат отняли ценные вещи, часы, обувь и отпустили их назад, в Чачак. Воспоминания о подобных метаморфозах четников сохранились и у других соратников А. Полянского
[934].
До 18 октября бойцы ЮВвО совершали отдельные небольшие тревожащие нападения на немцев, но не пытались вытеснить их из хорошо укрепленного Чачака. В это время произошла встреча капитана ЮВвО П. Раковича с начальником штаба 93-й стрелковой дивизии Ю. Беловым и командиром 129-го полка этой дивизии М.Ш. Гадельшиным
[935]. Подполковник Белов представлял полковника С.В. Саличева, командира 93-й дивизии. Было достигнуто соглашение, по которому части командира 1-го штурмового корпуса ЮВвО будут действовать в осаде Чачака под командованием подполковника РККА Муллояра Шамардановича Гадельшина, командира 129-го полка 93-й стрелковой дивизии
[936]. Это экзотическое сотрудничество не привело к намеченным результатам — Чачак взять не удалось. Дополнительную экзотику происходившему, вероятно, добавит то, что Чачак в то время обороняли не только немцы, но и белогвардейские офицеры из Русского охранного корпуса, занимавшие позиции рядом с 786-м туркестанским батальном вермахта
[937]. Краткосрочное сотрудничество четников с немцами советская сторона воспринимала настолько неофициально, что даже не обозначала на оперативных картах 68-го стрелкового корпуса (куда входила 93-я дивизия) позиций ЮВвО, хотя разведотдел дивизии и фиксировал существование этого сотрудничества. Впрочем, партизанские позиции также не были отмечены на советских оперативных картах.
После того как темп наступления 68-го стрелкового корпуса был потерян, 1 ноября 1944 г. командование Третьего Украинского фронта решило перенаправить 57-ю армию на северо-запад — в направлении венгерской границы. Поэтому с начала ноября попытки взятия Чачака были прекращены, а советские части перешли в оборону, готовясь передать позиции силам НОАЮ. Поредевший в боях 129-й полк был отведен и расположен в районе Лазаревца, Обреновца и Аранджеловца
[938].
Наладившееся сотрудничество с ЮВвО советской стороной было решено канализировать в другом русле. В то время на позиции к городу Чачак была направлена известная 1-я югославская бригада, сформированная в СССР
[939]. Большинство ее солдат и офицеров были набраны из бывших военнопленных: хорваты из 369-го хорватского полка, словенцы, рекрутированные в вермахт из западных частей Югославии, включенных в рейх, сербы, рекрутированные в Воеводине в венгерский гонвед и в строительные батальоны, использовавшиеся на Восточном фронте. При формировании 1-й югославской бригады были использованы те же принципы, что и при формировании чехословацкой бригады генерала Л. Свободы и польского корпуса З. Берлинга. Бригаде предписывалась роль запасного корпуса СССР в югославской игре. Это был резервный вариант, создававшийся с 17 ноября 1943 г., причем — в подчеркнуто более мягкой форме, чем партизаны Тито. Символом бригады была не красная звезда, а югославский триколор без звезды. В казармах было разрешено держать портреты короля Петра Карагеоргиевича, использовались звания Королевской югославской армии, запрещенные у партизан как символ классовой армии. Бригада официально праздновала религиозные праздники и организовала торжественный прием советских офицеров на православное Рождество и Пасху. В. Влахович и другие представители КПЮ были страшно возмущены, узнав о том, что в этой югославской части будут использоваться кокарды и погоны по образцу Королевской югославской армии, и добились отмены этого решения. Но с тем, что в качестве герба будет использоваться не звезда, а двуглавый орел, представителям КПЮ в Москве все-таки пришлось согласиться. При обращении к офицерам использовали слово «господин» и офицерское звание; командиры обращались к строю со старым сербским военным приветствием — «Помози Бог, юнаци!», в ответ на что строй слаженно и так же традиционно отвечал: «Бог ти помогo!»; утром и вечером, как и в королевской довоенной армии, читали молитву
[940]. Православная Пасха, по воспоминаниям бывших военнослужащих бригады и архивным материалам, считалась и очень торжественно праздновалась как официальный праздник, несмотря на то что сербы не были в бригаде большинством. Присягу военнослужащие бригады приняли 12 марта 1944 г. четырьмя группами: православные (под руководством майора РККА, протоиерея о. Дмитрия Цветкова, ставшего в бригаде референтом по вопросам религии), католики (под руководством капитана дон Анте Вайса, капеллана из состава захваченного в плен 369-го хорватского полка), мусульмане (присягу проводил подпоручик Ахмед Цилимджич, мулла) и самая маленькая группа — атеисты, которыми руководил политрук
[941]. Институт военных священников в югославской бригаде действовал по образцу чехословацких и польских добровольческих формирований
[942]. Неслучайно во внутренних пропагандистских материалах бригады еще во время ее пребывания в СССР практически отсутствовала критическая риторика в адрес Д. Михайловича, которого упускали из списка «народных врагов» — Павелича, Рупника и Недича
[943].
