Серьёзное упущение допустили наши противники. Или я чего-то не знаю? Узнай о прорыве шаманы, они вышлют в погоню усиленный одержимыми отряд в несколько десятков, ну, в сотню рыл. За воротами Веспаркаста следят, так мы по подземному ходу пойдём, не то за нами увяжется половина орды. Дриад с древнями вывести проще всего, они при желании под землёй передвигаются. Организуем диверсию, чтобы сосредоточить на себе внимание троллей, и горцы с оборотнями спокойно покинут крепость, помахав имперцам лапой на прощание.
План неплохой, конечно, да вот что потом? Ну, уйдём на запад, выживем. Веспаркаст падёт, синекожие двинут к герцогскому замку и сровняют его с землёй вместе с обитателями. Оно мне надо? Озёрникам поможет? Наоборот. Освободившиеся отряды кинут на штурм острова Водяных Крыс.
Непростые ребятки в разведотряд затесались, судя по айгате. Четверо одержимых троллей и колдун. Совсем хорошо, пополню истощившийся запас айгаты. О, меня заметили, всполошились, попрятались за деревьями. Колдун прятаться счёл ниже своего достоинства и открыто выступил мне навстречу с охраной.
Взмахнул трезубцем, и волна энергии устремилась к кучке синекожих. Уклоняться шаман не захотел, напрасно понадеявшись на полыхнувшего у него из варда охранного духа. Взрыкнувшего лоа и одержимых разрезало, дух растворился в темноте. Шаман со вспоротом животом упал в снег, не веря в происходящее. Прочный у него охранный дух был, тролля не располовинило как его подопечных. Корчится, бормочет проклятия в мой адрес, перемежая с заклятиями-молитвами покровителю, просит исцеления и сил для борьбы. Так не пойдёт, старик. Мне ни к чему визит Звёздной Рыси либо старшего лоа из её свиты, посему, умри.
Нагибаюсь над синекожим и, положив ладонь ему на лоб, вытаскиваю из него дух. Разведчики за деревьями вот-вот запаникуют. Нормально, я бросок дротика, топора метательного замечу и увернусь.
Дух заключил в темницу, айгатой подкрепился, а сытости нет. Скверно. На заполнение моих запасов энергии не напасёшься. Одержимые, вы там не умирайте, уже иду к вам. О, вот и барьерный вард из снега торчит. Подобрал фигурную деревяшку и сломал о колено.
Разведчики умерли быстро. Они были менее живучи, нежели одержимые, а обереги от волны энергии, пущенной трезубцем и с лёгкостью рассекающей толстые стволы деревьев, не спасли. Зачистив пост, я по измерению теней направился дальше на запад.
Третий вард сторожил одержимый саблезуб, оставленный Длинными Клыками — никто больше махайров не приручает и тем более не вселяет в них лоа, выращивая из котят монструозных кошек. Такие же рвали оборотней и горцев в посёлке у крепости. С кошаком пришлось повозиться, ловкий, зараза, попался, от снарядов айгаты отпрыгивал. Он меня чуть не цапнул!
Вард нашёлся под снегом, закопанный в землю по верхушку. Вытащил жезл и, осмотрев испещряющие поверхность знаки древнейшего тролльего языка колдунов и духов, разбил трезубцем. Напоследок вырвал зубы и когти махайра, они в алхимии ценятся очень, разгребу дела в аранье и продам.
Удивительный барьер соорудили тролли. Три энергетических узла ликвидировал, а ему хоть бы хны. Корёжит стенки, искривляет, и всё равно не пропадают. Блокировка потеряла эффективность, астральный вестник при должной сноровке мага и качественном передающем артефакте её преодолеет. На всякий пожарный сломаю ещё один-два, и разведаю подходы к Лар-Джуру.
От места стычки с саблезубом взял курс на юг по стеночке барьера. Пересёк Вал, замёрзшую реку и ощутил впереди объёмное облако айгаты, насыщенное жизненной энергией. Интересная заглушка[12]. Обычно шаманы при создании только айгату применяют. Похоже, многофункциональные чары, на целительство и сокрытие завязанные. Что внутри не понять. Ладно, подойду аккуратно и теневых пущу.
Отступление второе. Йагг-Джин
Покров искажался.
Йагг-Джин зажмурился, в который раз за ночь ощущая уничтожение очередного варда, питавшего айгатой раскинувшийся над большим каменным домом железошкурых Покров Безмолвия. Тролля не смутил в этот миг ни вопль, перешедший в бульканье, ни тёплая кровь, хлынувшая из перерезанного горла угул-джас[13] ему на ноги и на каменный тотем свернувшегося кольцами Отца Змей Йига. Губы шамана шептали заклинание, направляя дух принесённого в жертву мягкотелого к покровителю племени. С каждой жертвой клубы серого тумана, царящего на стоянке воинов племени, становился гуще, капли оседали на коже причудливой буро-чёрной росой, насыщенной жизненной и духовной силой.
Кто-то ломал варды, попутно убивая охрану из троллей, одержимых и стихийных духов, причём делал это с поразительной скоростью, заставляющей задуматься об отрядах железошкурых на ездовых зверях из Дома Шершня. Их колдуны обманули духов, следящих за большим каменным домом, никто ведь не приходил извне Покрова.
Мысль об убийце брата сверлила сознание шамана, пробуждая недавний страх, возникший у Крессова Вала. Страх перед существом, о чьём происхождении Йагг-Джин, верховный шаман племени Красных Когтей, лишь догадывался. В убийце смешались признаки человека, эльфа и лоа. Ему подчинялись тени и древесные создания, он двигался, словно великий воин, ловкий и сильный. У него имелось оружие, исторгающее чистую айгату. Он мог в одиночку справиться с хранителями вардов Покрова Безмолвия.
На высоком лбу синекожего выступили капельки холодного пота при воспоминании о битве. У Вала пали лучшие воины племени и мог уйти за Багровую реку он сам. Никогда прежде не сталкивался шаман, прошедший сотни войн, со столь могучим противником.
Он отомстит, кем бы ни был тот колдун, — за брата и за свою слабость. Враг обязательно придёт сюда, к предпоследнему целому варду, и тогда свершится задуманное. Уже почти всё готово для мести: над стоянкой племени висит Туман Змеиного Логова, и идол Отца смазан кровью жертв, ожидая часа Пробуждения. Скоро покровитель племени явит лик осмелившемуся бросить вызов Его сыну.
За Йагг-Джином, не потревожив стражей-духов, бесшумно вырос Кинэб-Джосак. Лагерь его племени располагался возле лагеря Красных Когтей, и верховные шаманы договорились в случае опасности помочь друг другу. На шее его извивалась ядовитая змея, её меньшие сёстры обвивали жилистые длинные руки наподобие живых браслетов.
— Морра поведала о могущественном колдуне, идущем к тебе, — прошипел Кинэб-Джосак, глядя в узкие зрачки высовывающей жало у его лица гадюки. — И это не я, мой старый друг. К тебе идёт Смерть, погубившая Длинных Клыков и опустошившая твоего брата.
