Оказавшись снова в фургоне, он в первый момент решил, что видит взрыв бомбы – мужчину со связкой ключей в руке сбило с ног, песок из кошачьего лотка в углу взметнулся и ударил в стену фургона. Лампочка над головой раскачивалась из стороны в сторону.
– Что, черт возьми, это было? – взвизгнул спереди Малк напряженным до предела голосом. – Детонатор?
Лепидопт обратил внимание, что Малк все еще сидит за рулем. Из кабины он не выходил.
Человек с ключами сидел на полу, уставившись на Лепидопта. Глянув вниз, обомлевший Лепидопт узнал себя двумя минутами раньше.
На полу у задних дверей громко заплакал одинокий младенец, и оба Лепидопта подскочили и уставились на него. Инстинктивно подавшись к нему, Лепидопт заметил тоненькие темные волосы, маленькие кулачки, сучащие ножки…
Нельзя забирать его из этого временно́го поля, подумал он, потянувшись к ребенку – новорожденной копии самого себя, – и тут младенец пропал.
Малк тем временем развернулся в кресле и теперь круглыми глазами таращился на двух одинаковых Оренов Лепидоптов.
В предрассветной тишине Лепидопт услышал снаружи голос Шарлотты Синклер: «Фрэнк! Как же… о боже… будь осторожен».
Под ошеломленными взглядами Малка и себя-младшего Лепидопт повернул тумблер кухонного таймера рядом с бомбой.
– Одна минута, – сказал он. – Надо убираться отсюда.
Второй Лепидопт поднимался с пола.
– Ради Луиса? – спросил он.
– Ради всех, – ответил ему Лепидопт.
Малк хотел что-то сказать, но Лепидопт отмахнулся, прервав его, протиснулся между спинками передних кресел и ухватился за ручку двери.
– Потом. Пятьдесят шесть секунд.
В этот момент тихое утро разорвала быстрая очередь выстрелов, и следившие за фургоном люди Весперса развернулись к башне.
Фрэнк Маррити стоял возле оливкового дерева и всаживал пулю за пулей в себя-старшего.
Лепидопт вывалился из пассажирской двери и, опершись о легковушку рядом, нацелил свой пистолет 22 калибра в голову седоволосого мужчины, который отступал налево вместе с Шарлоттой. И когда тот оттолкнул Шарлотту и вытащил большой револьвер, Лепидопт выстрелил ему в голову.
Стоявшие в двух шагах от него парни из Весперса повернулись на звук, и один успел выпустить две пули, прежде чем обоих накрыла очередь выстрелов из окна фургона со стороны водителя. Один тяжело осел на землю, а потом опрокинулся навзничь, второй выпустил еще одну пулю, пока Лепидопт не добил его выстрелом в лоб.
Лепидопт ощутил слабость и подумал, что знает, в чем дело. Вот и конец, мелькнуло в голове. Барух Даян Эмет, благословен судья праведный…
Вокруг кричали и метались люди, и Лепидопт надеялся, что они бегут отсюда, а не сюда. Он мотнул головой, разгоняя туман, и, твердо став босыми ногами на асфальт, начал сканировать происходящее поверх пистолетного ствола.
Посреди тротуара Маррити склонился над Дафной, слева к ним спешила Шарлотта, а справа – Мишел, который наводил на них оружие.
Лепидопт осознал, что не может допустить, чтобы Весперсы захватили сразу отца и дочь. Ему придется убить Дафну. В памяти всплыла ее спальня и альбомы «Квин».
– Держите Дафну, – выкрикнула пожилая женщина с башни, – смотрите, чтобы была цела!
Мишел на бегу сделал выстрел, но пуля ударила рядом с коленом девочки.
Шарлотта остановилась, подняла пистолет и крикнула: «Мишел!» и, когда старый катса взглянул на нее, выстрелила ему в лицо.
Лепидопт обнаружил, что смотрит на Шарлотту сквозь прицел своего пистолета, и, прежде чем его палец нащупал курок, женщина обернулась и безошибочно навела на него пистолет.
Лепидопт опустил оружие – наверно, он просто слишком устал, чтобы стрелять еще и в нее, и тут с галереи, у нее за спиной, раздался выстрел, поразивший его в грудь, он покачнулся, упал на колени, пистолет выпал на асфальт из его четырехпалой правой руки.
«Луис, – подумал он, – я нарушил приказ ради тебя».
Бросив взгляд исподлобья, он увидел, как Шарлотта прицеливается в галерею и стреляет несколько раз в инвалидное кресло, которое дергается и подпрыгивает под ударами, а потом Шарлотта с Маррити бросились к нему, поддерживая на ходу Дафну.
До Лепидопта им оставалось еще пара ярдов, когда Шарлотта, явно удивленная, вздрогнула, выпустила руку девочки и потянулась поверх нее к Фрэнку, пригибая ему голову, – пуля ударилась в мостовую перед ними.
– Денис, – полувыдохнула, полувсхлипнула Шарлотта.
Обернувшись к башне, она навела револьвер на силуэт, темневший в западной арке колокольни.
На миг и она, и человек в башне застыли на месте.
Два выстрела прозвучали одновременно, но Шарлотта осталась стоять, у нее под ногами прыгала отрикошетившая пуля, а пожилая женщина захлопала, как парус, перевалилась через перила карниза и стала падать в косом луче солнца, пока не запуталась в верхних ветвях оливкового дерева.
Взгляд Лепидопта затуманился, но он еще разглядел склонившегося над ним Малка.
– Твое второе «я» задели в первой перестрелке, – говорил Малк. – Я затащил его в фургон. Он умирает.
– Знаю, – выговорил Лепидопт. – Я тоже, – он взглянул на часы. – Пятнадцать секунд. Уходи!
– Ухожу.
Малк встал.
Он услышал, как Шарлотта прокричала издалека:
– Это не я в тебя стреляла!
Лепидопт еще успел согласно махнуть ей, прежде чем все поглотила тьма.
– Бомба, всем назад! – взревел Малк.
Маррити подхватил дочь на руки и побежал вслед за Шарлоттой и Малком к фургону флориста, стоявшему через несколько парковочных мест от того, что должен был взорваться.
От напряжения и захлестнувших воспоминаний о только что пережитом к горлу подступала рвота, к тому же он переживал за Дафну, зато каждое движение доставляло ему физическое удовольствие. Когда Малк открыл пассажирскую дверь, Фрэнк с Дафной на руках запрыгнул внутрь, направился в глубину фургона и уложил девочку на ковер, где недавно лежали они с Шарлоттой. Легкие прокачивали свежий воздух, руки, несшие Дафну, не ощущали усталости, а он еще помнил, как его израненное тело всего несколько мгновений назад лежало в крови, умирая под оливковым деревом.
Шарлотта и Малк сидели впереди, Малк уже завел мотор и задним ходом выводил фургон со стоянки.
– Далеко мы зашли, да, пап? – тихо спросила Дафна.
– Да, – ответил он.
Фургон рванул через парковку на юг, и Маррити уперся рукой в пол.
– И вернулись не совсем в тот мир, да?
Пол под ними задрожал, страшный грохот разорвал воздух. Фургон продолжал двигаться не замедляясь.
