Фрэнк помедлил и остановился.
Вчера днем она была в Сан-Бернардино, подумал он. Что она делает в этой больнице – в детской больнице? Ну… «Данхилл», Мильтон, Хаусман, виски «Лафройг» – она явно здесь, чтобы поговорить со мной. В пять утра.
«Не разговаривайте с ней», – сказал Джексон.
Маррити попятился, сделал два шага назад и развернулся к лифтам.
Но голос сзади окликнул: «Фрэнк!» – и он остановился, а потом обернулся.
Она вошла в вестибюль и, едва Фрэнк взглянул прямо на нее, повернулась к нему, помахала с улыбкой. На ней и теперь были темные очки – и, кстати, она была в тех же черных джинсах и бордовой блузке. Правая рука ее скрылась в сумочке – возможно, нащупывала сигаретную пачку. Она что, собирается позвать его покурить за компанию?
Кто-то толкнул дверь за спиной женщины, но Маррити смотрел только на нее, на большой стальной револьвер, появившийся из сумочки.
Маррити следил за дулом – оно поднималось и нацеливалось ему в лицо.
– Фрэнк! – выкрикнул вошедший и, рванувшись вперед, всем телом толкнул женщину в спину – ее рука резко взлетела, и в тот же миг уши Маррити разорвал громогласный хлопок выстрела. Позади него разбилось и с грохотом обрушилось стекло.
За спиной женщины стоял его отец, не отрывая взгляда от голубого ковролина.
– Не смотри на нее, Фрэнк! – почти так же громко, как и в первый раз, выкрикнул он. – Она слепая, пока ты на нее не смотришь!
Дерек Маррити повернулся к женщине за стойкой регистрации: – Ложись!
Маррити, пригнувшись, смотрел в коридор, уходивший к лифтам.
– Фрэнк! – позвала женщина в темных очках. – Взгляни на меня!
Это напомнило Маррити того рисованного человечка, который несколько часов назад просил Дафну: «Позволь мне войти, Дафна!» – и вместо этого он посмотрел на один из дюжины голубых диванчиков и нырнул за него.
Женщина все-таки сделала еще два выстрела – и одна пуля заставила диванчик подпрыгнуть.
– Посмотрите на меня, кто-нибудь! – взвизгнула она.
– Ты стоишь лицом к лифтам! – выкрикнул Дерек, обращаясь, видимо, к Либре Носамало. – Мы у тебя за спиной.
– Врешь! – сказала она и еще два выстрела потрясли вестибюль.
Если она обойдет эту кушетку, то расстреляет меня в упор, подумал Маррити. Он изготовился к рывку через вестибюль в коридор, но тут услышал, как распахнулись двери, и голос отца произнес:
– Она ушла. Она не смогла ничего увидеть. Иди к лифтам, не оглядываясь назад.
Маррити поднялся на ноги и поспешил к лифтовой двери, заставив себя смотреть только на нее. Отец, тяжело дыша, пристроился рядом. Выглядел он совсем не таким больным, как вчера.
– И выходим через заднюю дверь, – сказал старик. У него еще и загар появился.
Маррити нажал кнопку «два».
– Нет, я к Дафне.
– Фрэнк, она умерла, ты ей уже ничем не поможешь. Тебе нужно отсюда выбираться.
…она умерла…
У Маррити замерло сердце и, не успев опомниться, он уже прыгал через две ступеньки по лестнице. Позади внизу отец ударился о створку лестничной двери, которая не успела закрыться.
Маррити пинком распахнул дверь второго этажа и помчался мимо поста к палате Дафны. Он чуть не упал от облегчения, увидев, что она сидит на кровати, испуганно моргая.
– Ты… в порядке? – спросил он, затаив дыхание. – Здесь никого не было?
– Все хорошо, – хрипло ответила она и перешла на шепот: – Женщина стреляла в тебя или мне приснилось? Нет, здесь никого не было.
– Даф, – заговорил Фрэнк, – пора тебе выписываться.
Развернувшись к шкафу, он сорвал с вешалок ее джинсы и блузку. Лицо у него было холодным от пота.
– Так сразу? – прошептала Дафна. – У меня же капельница.
– Позовем сестру снять. Или я сниму. Если уж справился с трахеотомией, сумею… но нам не…
Из коридора донесся звук шагов по линолеуму, и Маррити поспешно заслонил собой Дафну, но в палату вошел его отец.
– Они ее перенесут… – начал он и осекся при виде девочки. – Не понимаю, – отчетливо произнес он.
И тут Маррити повернулся и бросился на дочь, прикрывая ее, потому что в уши ударил оглушительный грохот, и отец, стукнувшись о дверной косяк, стал оседать на пол.
Грохот не повторился, но сквозь звон в ушах Маррити почудился глухое потрескивание, как бывает, когда звук на пустом канале телевизора увеличен до отказа.
Он со страхом оглянулся через плечо – но никого не увидел в дверях, только отец лежал на линолеумном полу, видимо без сознания. Треск прекратился – если этот звук и вправду доносился извне. Обмякшее лицо отца было бледным и старым.
Фрэнк дрожащими пальцами отодрал с локтя Дафны полоску пластыря и вытянул иглу капельницы из запястья. Подозревая, что девочку тоже оглушило, он молча сунул одежду ей в руки.
Она попыталась приподняться, но тут же сморщилась:
– Ребра! Помоги сесть.
Маррити обхватил дочь за плечи и помог ей сесть. Она быстро сорвала с себя больничную рубашку и влезла в джинсы и блузку. Больные ребра ее больше не беспокоили. Присев у шкафа, девочка одной рукой достала обувь и кивнула отцу.
Под крики сестер, выяснявших, что происходит, Маррити взял дочь за локоть и направил ее к выходу на дальнюю лестницу.
– Подгоню машину, – громко заговорил он, спускаясь по бетонной лестнице со стальными уголками. – Жди у двери и сразу запрыгивай, когда я подъеду.
Дафна, ловко переступая босыми ногами, обогнала отца. Почти нормальным голосом спросила:
– А твоему отцу мы разве не поможем?
– Чем? Отвезем его в больницу?
Внизу Маррити приоткрыл дверь и выглянул: в ярко освещенном, застеленном ковролином коридоре никого не было видно. Он подвел Дафну к ближайшей наружной двери.
– Одну минуту.
Снаружи он огляделся, но не увидел ни женщины в солнцезащитных очках, ни – пока – полиции или охраны. Еще не наступили утренние сумерки, хотя небо над хребтом на востоке стало ярко-синим. Набрав в грудь холодного воздуха, Фрэнк бросился через парковку к своему пикапу «Форд».
Грузовичок завелся с одного оборота, и Фрэнк, не давая ему прогреться, задним ходом вывернул с площадки; потом перевел рычаг на первую передачу и рванул по свободному проезду к двери. Только когда Дафна вылетела из дверей и запрыгнула на пассажирское место, он заметил, что все это время не дышал.
– Что происходит? – спросила Дафна, захлопнув дверцу.
– Несколько минут назад меня пытались застрелить, – Маррити вывернул с больничной стоянки направо. Руки опять тряслись, он крепко вцепился в баранку и тяжело дышал. – Тебе не приснилось. Пристегни ремень, только чтобы он шею не задевал. Женщина в темных очках…
