И зрители не замедлили явиться.
– Какой позор! – услышала Татьяна.
Обернулась. Позади нее остановились две пожилые дамы, местные жительницы. Обеих она встречала в театре, когда давали скандальных «Ромео и Джульетту».
Среди тех, кто свистел и кричал «позор», Таня этих женщин не видела. Но сейчас обе выглядели возмущенными. Увидели, что Садовникова на них смотрит, повысили голос:
– Вы посмотрите только! Что творят, а? У них совесть вообще есть?
– А… кто это такие? – вступила в разговор Садовникова.
– Да Юрка Желяев, – поморщилась одна из женщин. – Хам. Недоросль. А девица – дочка их горничной. В гости приехала. Куда мать-то ее смотрит?
– Была бы нормальная – у Желяевых не служила, – заявила вторая дама. Объяснила Татьяне: – Там вся семейка сумасшедшая. Отец однажды на остров проституток привез! А мать в порнофильмах снималась. И не скрывает.
– Но как они попали сюда? У вас ведь это… ну, вроде экзаменов. Кого попало не берут! – робко вставила Татьяна.
Женщины заговорили наперебой:
– А у нас многие сначала ягнятами прикинутся, осядут – а потом творят, что хотят.
– Желяевы давно уже гадят – тихонько, за закрытыми дверями! А теперь решили – все можно!
– Почему можно-то? – не поняла Татьяна.
– Вы видели, что на острове творится? В центре демонстрация. Плакаты несут: «Свободу Ромео и Джульетте!»; «Не дадим нашим детям умирать!» Все в кашу, все переврали!
– Тьфу! – не выдержала первая дама.
И плюнула на асфальт. Получилось не по-женски, некрасиво и смачно. Но Таня (сама в шоке) и не думала женщину осуждать.
Зато к даме немедленно (откуда только взялся?) подбежал дружинник. Строго произнес:
– Порядок нарушаем.
Женщина взглянула без пиетета. Фыркнула:
– Это я-то нарушаю?! Вы лучше на них посмотрите! – и махнула в сторону лавочки.
Дружинник мазнул по влюбленным равнодушным взглядом. Назидательно произнес:
– Молодые люди просто общаются. Никому не мешают. Зато вы – в полный голос! – обсуждаете их личную жизнь. Плюс загрязняете город. Берите салфетку и вытирайте.
– Да пошел ты!
У респектабельной и кроткой на вид женщины, видно, сдали нервы.
И она плюнула снова. Теперь дружиннику под ноги.
Тот изменился в лице. На секунду Садовниковой показалось – сейчас ударит. Но нет. Достал свисток. Свистнул. Мигом подскочили еще двое. Подхватили женщину под руки. И потащили – к единственной на весь остров автомашине с мигалкой и архаичной надписью «ПРАВОПОРЯДОК».
– Пустите! – вырывалась дама.
Ее подруга бросилась вслед. Один из дружинников на ходу обернулся:
– Можем тоже забрать. Штраф большой.
Та мигом отстала. Нарушительницу запихали в машину, тронулись с визгом покрышек.
– За что штраф? – растерянно спросила Татьяна.
– Ну… у нас в уставе острова… там много пунктов… не вмешиваться в личную жизнь… не мусорить… там, правда, довольно существенные суммы надо платить… – В глазах женщины блеснули слезы. Она с тоской взглянула на Таню: – Но раньше за это никогда не наказывали!
А наглая парочка тем временем слезла со скамейки. Кинула в сторону Тани и ее спутницы торжествующий взгляд и отправилась, по-прежнему в обнимку, прогуливаться. Девица активно крутила попой. Парень с неприкрытым вожделением ее оглаживал.
– Мерзость ведь, ну согласитесь! – Местная жительница в отчаянии взглянула на Таню.
– Мерзость, – в полный голос подтвердила Садовникова.
Окажись рядом Максимус – она бы и ему сказала. Такое сказала!
– Я была сегодня в баре, – вполголоса произнесла дама. – Там народ словно с ума сошел. Только и говорят: мы сами виноваты, что Марьяна погибла.
– Мы-то здесь при чем?
– Создали табу, – ответила женщина. – Если бы не это, девочка спокойно встречалась бы со своим чилийцем. А так ей пришлось умереть… – скорбно покачала головой. – Не понимаю. Просто не понимаю. Куда мы катимся? Кому это нужно?
– Я тоже не понимаю, – пробормотала Татьяна.
– Ладно. Простите. Я должна пойти в мэрию. Нужно узнать, как помочь подруге.
Женщина торопливо двинулась в сторону центра.
А Таня – чувствуя, что голова ее сейчас взорвется, – побежала домой.
«Кто-то специально переводит стрелки. На табу, штрафы. На мелочи, глупости. Только чтобы отвлечь внимание от преступника. Неужели люди не понимают?!»
И снова бег успокоил. Снова почти уговорила себя, что искать преступника – не ее дело. Да и возможностей нет.
Но под закрытой дверью ее домика лежал аккуратный конверт.
Таня схватила, рассмотрела. «Вестник Матуа». Городская газета. Экстренный выпуск. Быстро они реагируют!
Вошла в кухню. Плеснула себе рому. После бега крепкий алкоголь – безумие, но раз весь остров сошел с ума, ей, наверное, тоже можно.
И начала читать.
Автор – уже знакомая эпатажная Юлиана.
Заголовок душераздирающий:
ЭТО МЫ УБИЛИ ЕЕ!
Таня одним махом выпила ром и начала читать.
Марьяна с детства была не такой, как все. Еще в младенчестве, когда ей покупали кукол, маленькая девочка никогда в них не играла. Она отрывала игрушкам руки, ноги. Когда ей было три года, вспорола пластиковому пупсу живот. Маме объяснила: она хотела посмотреть, что там внутри. И очень интересовалась, как отличить мальчика от девочки.
Родители сейчас отказываются говорить о дочери, но сохранились свидетельства многочисленных соседей и очевидцев. По понятным причинам мы не можем назвать их имен. Но достоверно известно: в пять лет Марьяна впервые ушла из дома. Ее разыскали на дальней оконечности острова. Девочка, неумело орудуя молотком и пилой, пыталась смастерить челнок.
Она заявила, что собиралась «всего лишь» сплавать на остров Робинзона Крузо. Но любому, кто хотя бы минимально знал семью Макаровых, было ясно: ребенок убегает от домашних скандалов. Бессмысленно сейчас выяснять, кто из родителей был прав, а кто виноват. Но крики, звон посуды, а то и звуки драк, неслись из окон их дома постоянно.
По счастью, папе с мамой хватало ума выяснять отношения между собой и не втягивать в скандалы маленькую дочь. К тому же Марьяна весьма быстро и ловко научилась скрываться от семейных бурь. До сих пор сохранились два шалаша, которые она с помощью соседских мальчишек построила на участке. А позже, когда девочке сравнялось восемь, с помощью тех же верных друзей она выстроила настоящую землянку в восточной части острова, в мангровых зарослях.
