С самых юных лет предоставленная самой себе, Марьяна и друзей выбирала самостоятельно. Подруг у нее почти не было. Мальчишки с куда большим азартом разделяли ее страсть к приключениям и авантюрам.
Жители острова до сих пор вспоминают некоторые из их забав. «Привидение» со светящимися глазами, что бродило ночью по улице. Кошельки с деньгами, которые внезапно «убегали», когда их пытались подобрать. В семь лет Марьяна уже умела кататься на серфе – научил старший брат. Когда отец робко заикнулся, что она слишком мала, дочка его просто послала.
В редких паузах между семейными скандалами родители пытались заинтересовать девочку учебой. Но преуспели мало. Марьяна легко выучилась читать, с удовольствием занималась английским, испанским. Но учила иностранные языки лишь для того, чтобы понимать комиксы, которые в изобилии имелись в магазине для испано– и англоговорящих покупателей.
В отличие от многих детей, кто считал себя белой костью, избранными, Марьяна легко и с удовольствием общалась с обслугой. Ее не раз видели в обществе продавщиц-мексиканок или садовников-чилийцев. Хотя официально сотрудники обязаны говорить с коренными жителями острова по-русски, девочка, наоборот, просила их общаться с ней на своем языке.
– О чем ты с ними беседуешь? – однажды с удивлением спросила соседка.
– Слушаю сказки. Истории. С тех пор как мы переехали на остров, мама с папой мне ничего не рассказывают, – вздохнула девочка.
Скандалы в семье Макаровых продолжались. А когда Марьяне исполнилось девять, произошла печально известная всем история. Отец после очередной ссоры с матерью крепко принял на грудь и поехал «проветриться». И когда на полной скорости выруливал из гаража, насмерть сбил сына ближайших соседей.
Дикая история произошла на глазах Марьяны. И пока отец в отчаянии заламывал руки подле бездыханного тела, девочка пыталась делать погибшему искусственное дыхание.
Несложно предсказать, насколько накалилась после происшедшего и без того непростая обстановка в семье. Ссоры с криками – в какой-то степени знак внимания друг к другу. Но теперь мать с отцом замкнулись в молчании. Она упоенно ударилась в религию. Он стал еще больше, совсем по-черному, пить. И никто не обращал внимания на Марьяшку. Никого не волновало, что в глазах девочки застыл ужас. Она ведь видела, как ее приятель безмятежно едет на велосипеде, потом слышала внезапный визг тормозов, удар – и все.
Соседи (никого ближе у Марьяны не было) рассказывали: они старались ее поддержать. Звали в гости. Пытались приласкать. Но девочка дичилась. Если удавалось затащить ее в дом, сидела молча. И явно с облегчением уходила.
Куда она шла?
Ее часто видели на обрыве. Она беспечно опускала ноги вниз, в пропасть, и не сводила глаз с океана.
«Уже тогда я боялась, что Марьяна что-то с собой сотворит», – сказала мне одна из соседок.
Однако в тот раз рядом был ангел-хранитель. Им оказался Артемий К. Молодой человек восемнадцати лет, приехавший в гости к своему родственнику.
Как и все вновь прибывшие на остров, Артемий однажды добрался до обрыва. Увидел там девочку с окаменевшим лицом. Спросил, не может ли он помочь. И не ушел, когда она ответила резким «нет». Сел рядом. Начал болтать, рассказывать, что учится в Америке. Что науки отчаянно скучны, зато у них в университете чумовая секция виндсерфинга.
– Что? – встрепенулась Марьяна.
– Пойдем, научу, – ни секунды не сомневался Артемий.
– Я уже умею, – гордо отозвалась она.
– Чего там ты умеешь, малявка!
– Я катаюсь с семи лет. Правда, часто падаю.
– Пойдем. Я покажу тебе, как держать волну.
И они вместе отправились на пляж.
Раньше Марьяна каталась на детской доске, но Артемий поставил ее на настоящий, взрослый серф. Худышка-девятилетка никак не могла с ним справиться. Бесконечно падала в воду. Посинела от холода – гидрокостюма у нее не было. Набила множество шишек. Артемий много раз предлагал отдохнуть, но она штурмовала волну снова и снова.
А когда на пляж рухнула ночь, поцеловала своего учителя в щеку. Дрожащими ледяными губами.
Наутро Марьяна подкараулила отца, который не успел еще выпить первой рюмки, и потребовала себе серф.
– У тебя ведь есть!
– Игрушечный. А я теперь хочу настоящий. Спортивный.
Когда прибежавшая мать попробовала возражать, девочка пригрозила: «Не купите – брошусь с обрыва».
Отец – он еще сохранил человеческий облик – поговорил с Артемием. Он не мог понять, зачем молодому, красивому парню возиться с девчонкой, которой нет десяти.
– Я хочу ей помочь, – твердо ответил молодой человек.
И следующие два месяца Артемий и Марьяна не расставались. У нее долго не получалось ловить волну. Но учитель был терпелив. А когда она впервые сумела удержаться на гребне, случайные прохожие увидели: пара выбегает на берег. И бросается друг другу в объятия.
«Ничего такого, это был просто дружеский поцелуй», – говорили мне одни.
Но другие уверяли: они видели, как Марьяна и Артемий ходят в обнимку. По свидетельству одного из жителей острова, однажды он встретил пару на пляже практически без одежды, в крайне фривольной позе.
Однако свечку никто не держал. Когда лето кончилось, Артемий уехал обратно в Америку. А Марьяна продолжала кататься одна.
С девочками она по-прежнему не общалась. А вот в обществе мальчиков – как правило, более старших – ее видели неоднократно. Она ездила с ними на рыбалку. Каталась на скутере. Играла в карты.
Полгода назад в ее жизни появился Хорхе.
Молодой чилиец приехал на остров по контракту. Его обязанностью было поддерживать порядок в парковой части набережной. Вместе с напарником он занимался обрезкой деревьев, поливом. Удобрял посадки, срезал засохшие цветы и плоды. Конечно, он сразу обратил внимание на Марьяну. На нашем острове, пожалуй, только она одна гуляла где и когда вздумается и каталась на серфе в любую погоду.
Поначалу Хорхе даже приблизиться к ней боялся. В его контракте было четко прописано, что все контакты с коренными жителями острова должны происходить только в случае крайней необходимости или по инициативе последних. Но как-то вечером он услышал, как его товарищи обсуждают «горячую киску на серфе».
Хорхе начал жадно прислушиваться. Мужики (подвыпившие после рабочей смены) утверждали, будто малышка, несмотря на юный возраст, «дает охотно и всем».
Скажем сразу: у чилийцев с мексиканцами, тосковавших по подругам и женам, тогда просто разыгралась фантазия. Но Хорхе, ослепленный красотой и независимостью Марьяны, что называется, потерял голову.
