В первый раз он попал в пансион «Потерянное озеро», когда старший коллега по работе в Ричмонде пригласил его провести летний отпуск с ним и с его женой. Скорее всего, он пожалел Джека, ведь тот из-за собственной замкнутости и необщительности сторонился даже сиделок, не говоря о коллегах. Правда, с годами он кое-как преодолел этот барьер. Старый доктор скоро вышел на пенсию, куда-то уехал, однако Джек каждое лето возвращался в «Потерянное озеро». Здесь всегда было тихо, и это ему очень нравилось. Ему нравилась удаленность этого места от шумных городов. Нравилось, что завсегдатаи, узнав его поближе, перестали осуждать за крайнюю застенчивость, которая мешала ему смотреть собеседнику в глаза. Но больше всех Джеку нравилась молчаливая женщина, работающая в кухне.
Прежде он и не знал, что человек может быть таким тихим. Присутствие Лизетты действовало на него умиротворяюще, рядом с ней Джек отдыхал душой и в итоге бо́льшую часть времени стал проводить в столовой, рядом с кухней, поближе к Лизетте. Иногда она выносила ему на дегустацию борщ или сэндвич с копченым лососем. Улыбаясь, она ставила перед ним тарелку с едой и возвращалась в кухню. Один раз Лизетта даже протянула руку и коснулась его волос, но, кажется, сама была потрясена своим порывом и больше никогда так не делала.
Быть рядом с ней – ни с чем не сравнимое удовольствие. Прежде, где бы он ни оказался, вокруг всегда разговаривали. От людского гомона было некуда деться даже во время балетного спектакля. Джек ходил на балет нарочно, чтобы побыть на людях и вместе с тем не слушать их, но со всех сторон доносились реплики, произносимые, правда, шепотом. А Лизетта не только молчала, она и двигалась почти бесшумно. «Почему весь мир не такой, как Лизетта?» – думал порой Джек. Мир совсем другой. Об этом ему частенько говорила мать. Мир не похож на него и не собирается ради него меняться. Уверенно идти по жизни, объясняла она ему, означает не возмущаться при мысли, что мир не таков, каким тебе хочется его видеть.
Когда Эби позвонила Джеку и сообщила о продаже «Потерянного озера» и отмене брони, она добавила кое-что еще.
– Лизетта, – сказала она, – пока еще здесь, и останется на все лето… я говорю это на случай, если вы захотите ей что-нибудь сказать.
Сначала эта новость его никак не тронула. Прежде всего, он подумал, что его планы на лето изменились. И что теперь делать? Где отдыхать? В ту ночь ему приснилась девушка, стоящая на мосту. Джек проснулся и понял: это была Лизетта, и если бы она прыгнула, он бы никогда больше не увидел ее. Раньше он знал, что она в пансионате, ну а теперь, когда закончится лето, где ее искать? Эби хочет, чтобы он с Лизеттой о чем-то поговорил. А о чем именно? Сказал нечто такое, чтобы она осталась? Он терпеть не мог действовать без подготовки, однако быстро собрал вещи и на следующий день двинулся в путь.
Наутро – первое его утро на озере в этом сезоне – Джек проснулся и решил, как всегда, отправиться на пробежку. Затем, увидев, что в столовой горит свет, зашел в дом. Уселся поближе к кухонной двери и стал ждать, когда выйдет Лизетта. Она не показывалась. Странно, Лизетта всегда чувствовала его присутствие. Не дождавшись, Джек побрел к себе, чтобы принять душ и переодеться. Когда вернулся, завтрак для гостей уже подали, но Лизетты нигде не было.
Накануне вечером Эби попросила Джека отвезти Лизетту в город за продуктами, и он с радостью согласился. Интересно, как пройдет их поездка? Они будут рядом, окруженные тишиной, словно в стеклянном шаре, и шум мира останется «за бортом»? Он не сомневался, ему это очень понравится. Утром он спросил Эби, готова ли Лизетта ехать, но хозяйка пожала плечами. Потом она ушла, объяснив, что ей надо заниматься описью имущества в домиках. Джек уселся в столовой и прождал Лизетту добрую половину утра.
Открылась входная дверь, и молодая женщина, которую он видел из окна, вошла с полным подносом пустых тарелок. Она улыбнулась ему и направилась в кухню. Джек заметил, что у нее приятное, открытое лицо и манера неслышно передвигаться. Незнакомка, право, вызывала симпатию. Она постучала в кухонную дверь, потом дернула за ручку. Дверь была заперта на ключ.
Джеку это показалось странным. Лизетта никогда не запиралась в кухне. Может, что-то случилось?
– Лизетта, это я, Кейт. Я уже ухожу. Принесла пустые тарелки после завтрака, – позвала женщина.
Ожидая Лизетту, она обернулась к Джеку:
– Вы, наверное, Джек. Меня зовут Кейт. Я внучатая племянница Эби.
– Приятно познакомиться, – пробормотал он, кивнул и уставился в пол.
В эту минуту в щель под дверью просунулась записка.
Кейт удивленно посмотрела на нее. Записка лежала, касаясь ее ноги. Стараясь удержать поднос, молодая женщина наклонилась и подняла ее.
– Гм, – хмыкнула Кейт, прочитав.
Джеку хотелось спросить, о чем же там говорится, но он промолчал.
Кейт подошла к буфетной стойке и поставила на нее поднос. Листок положила рядом.
– Я тоже рада познакомиться с вами, Джек, – сказала она и направилась к выходу.
Едва за ней закрылась дверь, Джек вскочил и бросился к стойке. На листке из блокнота красивым легким почерком Лизетты было написано: «Оставьте, пожалуйста, тарелки на стойке. Потом заберу».
Наверное, она очень занята там, на кухне. Лучше ей не мешать. Но может быть, она не знает, что он здесь. Может, ждет, когда он постучит и окликнет ее, как только что сделала Кейт. Для большинства людей это совершенно естественно.
Джек подошел к двери и постучал:
– Лизетта! Это я, Джек! Джек Хамфри. Я приехал вчера вечером. Эби попросила отвезти вас в магазин за продуктами. Я лишь хочу сказать, что буду ждать вас здесь, пока вы не будете готовы ехать.
Через несколько секунд из-под двери вылетела записка: «Я уже попросила Кейт привезти мне все необходимое. Ждать не нужно. Простите, что Эби заставила вас потратить время».
– Да ничего страшного, у меня полно времени. Я тут сижу, газету читаю. Я буду ждать здесь.
Джек знал, что Лизетта все еще стоит за дверью. Он словно наяву видел, как сквозь дверное полотно проступает ее силуэт. Прошло еще несколько секунд. Он ждал новой записки. Но ничего больше не появилось. Наверное, пора уходить. Но он никак не мог заставить себя двинуться с места.
Вдруг заскрипела задвижка, он отступил, и дверь распахнулась.
На пороге стояла Лизетта. Она вздохнула, забрала свою записку, которую Джек все еще держал в руке, и нетерпеливым жестом велела ему войти в кухню. Оглядела столовую, убедилась, что там никого больше нет, быстро прошла к буфетной стойке, взяла поднос с запиской, которую написала для Кейт, вернулась, поставила все на стол и потом снова заперла дверь.
Она написала в блокноте: «Можете побыть со мной здесь. Но не говорите Эби. Ведите себя тихо».
– Конечно, – сказал он. – Я бы очень хотел побыть с вами. Мне приятно смотреть, как вы работаете.
Он двинулся к единственному в кухне стулу, но Лизетта схватила его за руку, помотала головой и подняла палец, приказывая ему подождать.
