– У вас есть правила?
– Не я их придумала. Они существуют испокон веков.
– Но почему же вы с ними потом разводились? Ведь заполучить мужа не так-то просто.
Селма нахмурилась и встала:
– Потому что всегда ждешь одного, а получаешь совсем другое.
Она протянула руку, указывая на фотографии в рамках на каминной полке, маленькие и большие, всего семь штук, и на каждой – широко улыбающийся мужчина. На самой старой фотографии был снят молодой человек, чуть за двадцать, а на последней, сделанной совсем недавно, пожилой мужчина.
– Вот они, мои муженьки, – вздохнула Селма. – Всегда со мной, чтобы напоминать, кого не надо искать в следующий раз.
Селма подошла к камину. Достала с полки шкатулку каштанового оттенка, с инкрустацией из слоновой кости на крышке. Шкатулка как шкатулка, ничего особенного, Кейт даже внимания на нее не обратила бы. Но Селма взяла ее так бережно, так осторожно, что можно было подумать, она держит в руке живое существо. Кейт смотрела на нее как зачарованная. Казалось, неведомая сила тянет ее к этой вещице.
– Знаете, что это такое?
– Нет, – ответила Кейт, переступила с ноги на ногу и сглотнула слюну.
– В ней секрет моего успеха.
Селма протянула шкатулку и медленно раскрыла ее перед Кейт.
Кейт наклонилась и заглянула внутрь. Увидев, что в коробочке ничего нет, кроме амулета в виде сердечка, лежащего на черном бархате, она нахмурилась:
– И что же это?
– Ха! – воскликнула Селма и захлопнула крышку так резко, что Кейт отскочила. – Я так и знала. Только такие женщины, как я, понимают, для чего нужны подобные вещи.
– Что вы хотите сказать?
У Кейт слегка закружилась голова, словно она долго сидела, а потом быстро встала.
– Это амулет. Мой последний. Храню для очередного муженька. Старого и богатого, последнего, больше мне не понадобится.
«Уж не держится ли Селма за свои амулеты, – подумала Кейт, – как я сама держусь за Крикет, ведь если нет веревки, утопающий хватается за первое, что попадется под руку». Когда Селма развелась в первый раз, амулеты, наверное, служили ей утешением, и она дала себе обещание, что одиночество не продлится долго и скоро у нее появится новый муж.
Кейт постояла пару секунд, переступая с ноги на ногу и смущенно наблюдая, как Селма улыбается и нежно, словно котенка, поглаживает шкатулку. Затем, держа перед собой грязные полотенца, Кейт повернулась и вышла из домика. Закрыв за собой дверь, она остановилась на крыльце. Глубоко вздохнула, набрав полные легкие свежего озерного воздуха, и голова ее прояснилась. Кейт оглянулась на закрытую дверь. Кто поймет, что творится у Селмы в голове?
Может, она и в самом деле колдунья.
Селма поставила шкатулку на каминную полку. Она сама не понимала, зачем все эти выкрутасы. Ну не могла она с собой справиться! Слишком долго Селма вела такую жизнь и вряд ли сумеет измениться. Да и не захочет. Мать за это терпеть ее не могла, ей было противно смотреть, кем стала ее дочь, но Селме было плевать. Она не чета своей матери. А все остальное не важно.
О матери Селма старалась не думать, но если все-таки вспоминала ее, то с жалостью. У нее хранилась старая выцветшая фотография – тоненькая женщина, почти прозрачная, сливающаяся с оконным стеклом возле кухонной раковины. Именно там мать вечно поджидала муженька с работы.
При мысли об отце Селму всякий раз охватывала злость, а иногда почему-то тоска. Приятного мало. Но она и его почти не помнила – мелькала в памяти какая-то тень, пахнущая типографской краской.
Но вот о чем любила она вспоминать из своего детства, что сберегла ее память до мельчайших подробностей, так это бесконечную вереницу женщин, с которыми отец изменял матери. Помнила их подрубленные подолы, локоны, цвет теней для век, украшения и отметины, оставленные ими на коже. Маленькая Селма понятия не имела, кто они, эти незнакомки, которые вдруг являлись на пороге в поисках ее отца. Мать громко хлопала дверью у них перед носом, но Селма украдкой выскальзывала на улицу и шла за ними, зачарованно глядя на странных созданий. Их лица были ярко размалеваны. Бряцанье браслетов – о, эти женщины всегда носили браслеты! – казалось Селме волшебной музыкой.
Потом она подросла, но была еще недостаточно взрослой, чтобы оставаться дома одной, и по вечерам, когда мать накачивалась снотворным, отец брал ее с собой в бар. Сидя в темном уголке и потягивая коктейль «Виргин Мэри», Селма наблюдала, как отец общается с этими женщинами. Впрочем, командовал парадом тут отнюдь не ее папочка. Женщины имели над ним полную власть. Боже, как они были очаровательны. Какими мощными чарами они обладали, подчиняя своей воле всех мужчин вокруг.
И вот одна раскрасавица по имени Руби, с крашеными черными волосами и пышной грудью, поразившей Селму своей величиной, заставила-таки отца уйти от матери. Сейчас Селма понимала, что другие красотки с ним только играли, развлекались, как кошка с полудохлой мышкой. Они не собирались за него выходить, иначе одна из них давно бы это сделала. Когда родители разошлись, Селме было тринадцать лет, и ей очень нравилось ходить в гости к отцу и его новой жене. Они жили в центре Джексона. Селма из подростка превращалась в девушку, и ей хотелось быть похожей на Руби. И та, когда у нее было настроение, учила девочку пользоваться косметикой, красила ей губы таким слоем помады, что Селме казалось, будто она только что откусила пирожное с кремом. Губы становились пухлыми и липкими. И вот во время очередного сеанса обучения Селма спросила Руби о ее браслете.
Руби сделала шаг назад, подняла руку, и четыре брелока в виде сердечек звякнули.
– Такие женщины, как я, способны ровно восемь раз в течение жизни заполучить мужчину, которого они хотят.
Она еще раз позвенела браслетом:
– У меня было восемь амулетов. Осталось четыре.
– А с амулетами что происходит?
– В решительную минуту, когда ты уверена, что тебе нужен именно этот мужчина, амулет исчезает. Как правило, первые четыре раза ты делаешь это назло. Например, хочешь отбить мужчину у женщины, которая тебе не нравится. А последние четыре амулета надо использовать ради денег. Восьмой – это последняя возможность получить то, что хочешь. Чего ты желаешь? Денег? Или мести? Может, тобой движет любовь? Или мечта завести семью? Этот амулет самый для тебя важный.
Селма слушала ее с восторженным вниманием.
– И ты должна использовать все амулеты?
Руби рассмеялась отрывистым, как собачий лай, смехом:
– Милая, а зачем же терять их зря?
Селма отчаянно попыталась осмыслить услышанное. Ей хотелось побольше узнать о волшебных амулетах, но она боялась, что окажется неспособна постигнуть все это. Она уже интересовалась мальчиками и стала робко подумывать о большем, чем прогулки под ручку. Но только с одним. Это все, чего она хотела.
