– Саша! – зашикала на него жена, – человек рассказывает, а ты все с подколками…
– А че? – пожал плечами супруг, – если б я поехал, аккумулятор свой старый захватил бы, пусть зарядит! – и он засмеялся, довольный шуткой.
Чумакову надоела духота, он спустился и вышел в коридор. У приоткрытого окна было прохладнее.
Собственно, вера и самовнушение – великие вещи, – подумал он, как бы подытоживая слышанный разговор. – На это и делается ставка… Чем неустойчивее положение в стране и обществе, тем большая потребность возникает в «мессиях».
Через некоторое время сигаретный дым неприятно защекотал ноздри, это попутчик Саша вышел к соседнему окну «подышать свежим воздухом». Часть дыма уносилась встречным потоком, а часть попадала на Чумакова. Он не подал вида, насколько это ему неприятно, но, как всегда в подобных случаях, стал затаивать дыхание в момент «газовой атаки». Чумаков искренне сочувствовал людям, которые не могли отказаться от курения, часто, несмотря на серьезные боли в сердце, желудке, легких, печени. Сигаретный дым связывался в его сознании с несколькими очень яркими образами-воспоминаниями.
Это, прежде всего, был сосед с неизменной папиросой во рту, такой же заядлый курильщик, как и отец Вячеслава.
Будучи мальчишкой, Славик был счастлив, когда дядя Роман брал его прокатиться на ЗИЛе и посмотреть, как экскаватор ловко сыплет землю в кузов самосвала, как покачивается и чуть оседает машина, принимая очередную порцию груза. Сосед был по натуре добрым, словоохотливым и трудолюбивым человеком. Когда-то он перенес туберкулез легких, и ему нельзя было курить, но расстаться с сигаретой он не мог. Спустя какое-то время легкие начинали сдавать, появлялся надрывный кашель, и дядя Роман, собравшись с силами, прекращал курение. Но, продержавшись месяц, два, а иногда и три, вновь срывался. Так повторялось много раз: человек боролся с сигаретой за свою жизнь и здоровье, но одолеть пагубную привычку не мог. Потом, когда Вячеслав уже был далеко от дома, мать написала, что Роман так и умер от курения. Знал, что если не бросит – умрет, и все равно не мог победить своего рабства. Это известие тогда потрясло Вячеслава и навело на мысль, что человек, зная и понимая, как ему следует поступать, часто, вопреки себе, поступает по-другому. Почему так происходит? Почему одни могут преодолеть препятствие, а другие – нет?
В том, что существуют люди, способные силой воли одерживать верх над своими закоренелыми привычками, Вячеслав убедился на примере собственного отца. В возрасте пятидесяти двух лет он, ежедневно выкуривавший по две пачки папирос типа «Прибой», «Север», «Беломорканал», вдруг почувствовал покалывания в сердце. Это удивило его, потому что до тех пор отец даже не знал, где оно точно находится. Обеспокоеный, пошел к врачу. Врач – пожилой человек, бывший военный медик – посмотрел на его насквозь прокуренные желтые зубы, на дубленые никотином пальцы правой руки, спросил, сколько выкуривает за день. А потом прямолинейно, даже грубо, как солдат солдату, сказал:
– Будешь курить, сдохнешь!
И выписал для успокоения капли Зеленина.
Вячеслав хорошо помнил тот день. Отец пришел, выложил на стол незаконченную пачку «Прибоя» и сказал: «Мать, я бросаю курить». Мать только махнула рукой и поспешила по своим домашним делам, а Вячеслав даже рассмеялся: он не мог представить отца, курильщика с тридцатипятилетним стажем, без папиросы. Тем более, что окно в окно был живой пример: сосед Роман, много лет боровшийся с сигаретой. Ни родные, ни знакомые, никто не поверил словам отца, никто не поддержал. А он не стал откладывать до понедельника или праздника, уменьшать количество выкуренных сигарет, применять какие-то лекарства или леденцы, не стал дожидаться даже утра, а среди бела дня просто и буднично сказал о своем решении.
Желая тут же поймать отца на нарушении данного слова, мать пересчитала папиросы – их оставалось шесть штук – и положила пачку посреди стола так, чтобы отец, входя в комнату, всякий раз видел «запретный плод». Все ждали, на какой день он закурит снова. Но прошло два, три дня, неделя. Через две недели мать отдала недокуренную пачку Роману, так как его очередной «сигаретный пост» закончился. А через месяц ему достался весь запас, хранившийся в буфете. С тех пор и до самой смерти – отец прожил после этого, несмотря на фронтовые ранения, еще почти три десятка лет – он не закурил ни разу. Вячеслав как-то спросил отца, как он справился со своим пристрастием, ведь все видели, как он мучился первые месяцы. По ночам видел один и тот же сон: он берет папиросу, глубоко затягивается дымом, но это не приносит облегчения, тогда берет сразу две, три, пять папирос и курит, курит, курит…
– Без лекарств, гипноза, поддержки окружающих, как ты смог это сделать, отец?
Он ответил просто:
– Если мужик, то сможешь, а если тряпка – нет…
С тех пор Вячеслав стал относиться к курению не просто как вредной, но, в общем-то, безобидной привычке, но это вошло в систему его мировосприятия. В курящем человеке он стал видеть «слабака», заведомо готового к тому, чтобы им управляли. Отношение к сигарете стало для него одним из пробных камней, испытывающих людей на способность владеть собой, не говоря уже об отношении к здоровью, окружающим, и «взносе» в экологию.
Для достижения какого-либо результата мало знания и понимания, нужно еще осознанное ДЕЙСТВИЕ. И чтобы оно успешно воплотилось, следует перекрыть сзади все пути и лазейки, опустить мысленный «шлагбаум», возвести «бетонную стену», чтобы мелкие и трусливые мыслишки знали: назад хода нет! Все усилия концентрируются на выполнении поставленной задачи. Если же «в тылу» останется хоть малейшая «брешь» в виде сомнения, опасения, страха, будь уверен: подсознательное «я» использует эту брешь! Методично и неуклонно оно начнет подтачивать разум, нашептывая, что «еще рано», может быть «в следующий раз, но не сегодня» и такое прочее, покуда не расширит эту брешь и не утащит тебя обратно, подобно змее, ускользнувшей с добычей в нору.
Вообще этого непонятного «зверя», который таится в подсознании, Чумаков сравнивал со своенравным псом, которого нужно подвергать методичной дрессировке. Хорошо вышколенный пес с полуслова понимает требования хозяина, являясь верным другом и помощником. Если же ты боишься своей подсознательной «собаки», либо чрезмерно балуешь, холишь и потакаешь ей, не требуя службы и послушания, она станет брать верх и заставлять идти на поводу своих прихотей и капризов. А в минуту опасности не только не поможет выстоять, но бросится трусливо удирать, таща за собой хозяина. Это тоже был выведенный и усвоенный Чумаковым принцип, закон. Но вот сам вопрос, почему все-таки одни люди могут «дрессировать собак», а другие – нет, оставался открытым. От чего это зависит: от воспитания, наличия силы воли, понимания необходимости? Или просто отсутствует методика такой «дрессировки»? Являются ли вообще наши человеческие слабости аномалиями, и в какой мере их следует исправлять?
Проходивший по коридору седой мужчина в железнодорожной форме отвлек Вячеслава от размышлений.
– Зайдите лучше в купе, – посоветовал он, – здесь небезопасно стоять. В прошлый раз кто-то камень в окно бросил, мужчине лицо и руку осколками порезало, в больницу пришлось отправить.
