В тот вечер они, как всегда, дошли до ее дома, держась за руки. Постояли у арки, не в силах расстаться. Она сказала: «Иди, здесь я уже сама…» А он, как всегда, провел ее через тесный двор к двери хрущевской пятиэтажки. И снова не могли распрощаться, держась уже самыми кончиками пальцев, через которые от одного к другому перетекала удивительная энергия, заполоняющая все естество. К многообразной гамме чувств примешивалось еще одно – с привкусом горечи – завтра ему уезжать, сегодня последний вечер…
Поглощенные друг другом, они не обратили внимания на выходящую из подъезда шумную компанию подвыпивших парней.
– О, какая красотка! Глянь, Серый! – один из парней развязно обнял Светлану за плечи. – Пойдешь с нами? – и произнес грязное ругательство, сказанное без злобы, а так, между прочим. И, взяв девушку выше локтя, стал тянуть вглубь двора, увещевая, что «этот парень – кивок на Вячеслава – тебе совсем не подходит».
– Что вам нужно? – растерялась от неожиданности Светлана, пытаясь освободиться.
Пьяный хохот от такой же грязной, как матерная брань, шутки, разразился в ответ.
Недоумение на несколько мгновений парализовало Чумакова. Слишком резким был переход от возвышенного светлого состояния к мерзким словам, пьяным рожам и бесцеремонной наглости. Он рванулся за Светланой, но двое в кожаных куртках преградили путь своими мощными торсами и стали теснить Вячеслава в угол со зловонными мусорными баками. Третий, худой и высокий, с гнусавым голосом, ухватил Вячеслава за рукав, предлагая дружкам «засунуть лоха» головой в контейнер. Возникшее внутри чувство омерзения, переходящее в ярость, стало быстро заполнять тело тяжелой горячей волной.
– Отпустите девушку! – потребовал Чумаков.
– Зачем отпустить? – хихикнул один из «шкафов». – Она нам тоже пригодится. С ближними делиться надо, верно? Или ты законы социализма плохо усвоил? – они опять загоготали.
– Не тронь меня! – послышался срывающийся на рыдания голос Светланы. И другой, «успокаивающий»:
– Ну, чего ты, дурочка, не отказывайся от своего счастья, тебе же сейчас будет так хорошо…
– Света, не бойся! – крикнул Вячеслав. В этот момент ярость полностью овладела им и заставила померкнуть остатки холодного рассудка. Замычав или заревев, как зверь, Чумаков одним движением освободился от тощего. При этом рука последнего, не успевшая разжать пальцы, хрустнула в кисти, и парень заверещал от боли, как поросенок, раненный неопытным убойщиком. Прижав руку к груди и сложившись пополам, гнусавый орал, не в силах даже выругаться. Вячеслав не обращал на него внимания. Заученным до автоматизма приемом, многократно усиленным яростью, он так мощно растолкал «шкафов», что они разлетелись в стороны. Тот, что удерживал Светлану, был, очевидно, менее всех пьян, и когда Вячеслав подскочил, как разъяренный медведь, парень мигом протрезвел и отпустил девушку. Светлана почувствовала злобную силу, переполнявшую Вячеслава, и испугалась гораздо больше, чем когда хулиган, дыша перегаром, тащил ее в темноту. Она испугалась дикой ярости любимого человека, который в этот момент готов был растерзать всех на мелкие кусочки. Девушка ничего не успела подумать – слишком скоротечными были события – но своим женским чутьем, древним подсознанием хранительницы рода человеческого, она сделала самое верное, что подсказала интуиция: оттолкнула парня в сторону и с криком: «Не надо, Слава!», – встала между ними.
Сила ее убежденности в своей правоте была так велика, что Вячеслав невольно остановился, а недавний «победитель» с обескровленным лицом стал мямлить о том, что они «просто пошутили», не в силах отвести взгляда от перекошенного лица Чумакова. Где-то в глубине Вячеслав уже стал возвращаться к рассудку, но в этот самый момент случилось неожиданное.
За спиной Чумакова возник силуэт тощего парня. Вячеслав увидел только огромные расширившиеся зрачки Светланы и услышал ее резкий, как вскрик птицы, возглас:
– Сла-ва! Но-о-ж!
Чумакову показалось, будто он на долю секунды потерял сознание. Но не черные круги мелькнули перед глазами, а большая зеленая поляна, окруженная вековыми деревьями, ряд деревянных фигур полукругом и седой высокий старик в белой рубахе, с размаху опускающий в свистящем воздухе огромный блистающий меч. Все это проскочило необычайно, нечеловечески быстро, пока лезвие ножа, вынырнув из темноты, неслось к его правому боку. И почти одновременно, за сотую долю мгновения до его касания, тело Вячеслава стало разворачиваться назад, а рука, хлестко взлетев, подобно нагайке, отвердела в конце стальным кулаком и впечаталась прямо в шею парня с ножом, чуть ниже челюсти. Он сразу перестал кричать и рухнул, как мешок, на землю.
Чумаков опомнился первым.
– Врача, быстро! Скорую!
Девушка метнулась к нему:
– Славик, куда тебя? Боже мой! Люди!
– Не мне «скорую», – успокаивающе провел он рукой по щеке Светланы, – ему! – кивнул на парня, рядом с которым валялся самодельный нож с широким лезвием. Видя, что никто не понял, повторил. – Света, беги домой, звони в «скорую», может, он еще жив!
Девушка помчалась вверх по лестнице.
– Что стоите? – повернулся он к застывшим парням. – Осторожно берите, несите к свету. Нет, давай я! А ты – на улицу, машину не пропусти…
Эх! Если парень и вправду не выкарабкается… Впервые холодные иглы страха пронзили тело. Только бы жил! Только бы жил! – повторял он про себя, как заклинание, пока пострадавшего переносили под фонарь. Вячеслав стал тереть ему грудь и с отчаянием смотрел на посеревшие губы.
Бело-красный РАФик въехал под арку. Чумаков отступил, пропуская мужчину и женщину в белых халатах. Задав несколько коротких вопросов, они быстро осмотрели пострадавшего и сделали ему укол.
Когда парень задышал и открыл мутные, ничего не понимающие глаза, Чумакова уже не было поблизости. Он позорно бежал, понимая, что из-за этого конфликта вся учеба может полететь к черту. Досадное и крайне неприятное происшествие в самом конце каникул.
– Это произошло так неожиданно, я даже не смог проконтролировать силу удара. Чудо, что парень остался жив, если бы удар пришелся чуть выше, то… – огорченно делился Вячеслав с Ка Эмом.
– В работе, которую ты выбрал, нельзя допускать, чтобы чувства мешали контролю над ситуацией. «Сторожевой блок» должен функционировать даже в бессознательном состоянии, чтобы ты не раскрыл себя, не подвел других, заговорил не на том языке, не выдал секретную информацию. Иначе, ты не сможешь быть тем, к чему готовишься. Ситуация, конечно, была сложная, и «дыхание смерти» сработало, как надо. Но ты должен был помнить, что перед тобой не смертельные враги, которых необходимо уничтожить, а подвыпившие ребята, каких можно образумить гораздо аккуратнее и другими способами, согласен? Пусть это послужит тебе уроком на будущее.
Поколебавшись, Вячеслав рассказал Ка Эму о промелькнувшем в мозгу видении, которое, несмотря на мимолетность, накрепко врезалось в память.
– Что это было? – спросил он тренера.
